Зодческая работа бр.: Романа Н.: в степени Мастера
Достопочтенная Ложа «Гармония» №1 ОВЛР
на Востоке города Москвы
***
6013 год С.:И.:
Утверди шаги мои на путях Твоих,
да не колеблются стопы мои (Пс., 16:5).
В ходе Посвящения в 1-й символический градус Братства Вольных Каменщиков каждый масон впервые знакомится со способом исполнения особого орденского «тройного шага», которым Брат должен войти в Ложу этого градуса, ежели её работы уже объявлены открытыми.
Наставляя только что принятого ученика, Досточтимый Мастер говорит: «Брат Новопосвященный, тебе также следует научиться ритуальным шагам Вольных Каменщиков. При входе в Храм под знаком «К Порядку» ты должен исполнить эти шаги три раза. Стоя прямо и образуя ступнями ног прямой угол, ты делаешь шаг левой ногой и подводишь правую к левой, вновь образуя прямой угол».
В Катехизисе 1-го градуса символизм этих шагов расшифровывается следующим образом: «Что означают шаги Ученика? – Прямоту и усердие, которые мы должны проявлять на пути к Свету».
Метафизическая романтика тройного масонского шага прекрасно обыграна в повести «Вольный Каменщик» нашего выдающегося Брата Михаила Осоргина. Главный герой этого произведения – русский эмигрант Егор Тетёхин – на следующий день после посвящения в парижской Ложе, сидя на работе, вспоминает о таинственных шагах и, чувствуя в них нечто неуловимо важное, пытается их повторить:
«Убедившись, что дверь кабинета затворена, Егор Егорович встал, поднял соответственно руку и попробовал сделать шаги, как его учили; но среди деловой обстановки это показалось ему слишком смешным, а кроме того, мог кто-нибудь быстро войти и увидеть, что начальник словно бы танцует. Сам себя застыдившись, Егор Егорович сел за стол, нахмурился и занялся делами» [5; с. 23].
Действительно, тройной масонский шаг отдалённо напоминает танец – именно тем, что, например, в вальсе танцующий также делает изящные шаги в сторону на «раз-два-три».
Когда приходит определённый масонский опыт, герою повести это не кажется уже ни смешным, ни нелепым. Его радость по поводу весны, согревшей парижские улицы, оборачивается мыслью о тройном шаге: «На ходу Егор Егорович хватает с лотка пять апельсинов, швыряет их по очереди выше крыши, ловит, подбрасывает, конечно, – только мысленно, но с большой ловкостью. Весна превращает стариков в детей, а детей в козлят. На Егора Егоровича нападает озорничество, и через дорогу он проходит с необычайной важностью ритуальным шагом, задерживая автомобили, – опять же, конечно, только мысленно. Крылатый с белой палочкой кричит шофёру автобуса: «Куда прёшь, старина? Ты не видишь, что шествует Вольный Каменщик!» [5; с. 58-59].
Наряду с этими полушутливыми сценами, отражающими эмоциональное восприятие масонского тройного шага, в том же произведении Осоргина мы находим и чрезвычайно весомую, на мой взгляд, философскую формулу этого символа: «От заката к Востоку шествует Вольный Каменщик ровным и упрямым шагом… Под его подошвами чередуются белые и чёрные квадраты, – как ночь сменяется днём, как зло побеждается благом в вечной борьбе Ормузда с Ариманом» [5; с. 182].
Что же ещё может означать этот тройной шаг и каково его историческое происхождение?
Особые «тайные шаги» известны человечеству с глубокой древности. По предположению некоторых историков, в сокровенных криптах архаичных Посвящений и святилищах древних Мистерий существовали хитро сделанные ловушки, которые грозили профанам неминуемой гибелью. Безопасно пройти их можно было лишь с помощью особых шагов, способ исполнения которых сообщался только посвящённым. Данная функция «тайных шагов» наглядно показана, например, в приключенческом фильме «Индиана Джонс и последний крестовый поход».
Конечно, три ритуальных шага в Масонском Храме предназначены вовсе не для того, чтобы предохранить Вольного Каменщика от каких бы то ни было ловушек (кроме, пожалуй, тех, что расставляет перед ним порок и его собственные заблуждения). У нас эти шаги имеют чисто символический смысл. Они подчёркивают принадлежность вошедшего к Цеху и показывают Ложе знание им таинств 1-го градуса.
Между тем, «тайные шаги» как способ демонстрации принадлежности к кругу посвящённых тоже издревле известны разным народам. Так, китайские шаманы ходили особым «юевым шагом», подражая тем самым легендарному императору Юе, который, согласно мифам, прихрамывал при ходьбе.
Согласно некоторым восточным легендам, сразу после своего рождения символические три шага сделал младенец Гаутама Будда. Появившись на свет, как пишет М.П. Холл, Будда «ступил по земле три шага вперёд… Указывая правой рукой на небо, а левой на землю, ребёнок сурово и величественно произнёс: «Я один из всех существ в небесах и поднебесье достоин славы» [8; с. 146].
Возможно, данный символ в сказании о Будде связан, прежде всего, с тем, что автор легенды хотел этими «тремя шагами» подчеркнуть царственную природу Будды Гаутамы, который на земном плане родился в царской династии Сакья и, достигнув самореализации, сделался заботливым владыкой над бесконечными царствами живых существ, которых он направляет к Просветлению.
Но какова же связь «трёх шагов» с царственной природой Будды? Дело в том, что в Древней Индии возведение правителя на царство сопровождалось довольно сложным ведийским ритуалом, важной частью которого как раз и были эти символические «три шага». Как пишет ориенталист Бэшем, «в глазах древних царь был вознесён намного выше простых смертных благодари магической силе больших царских жертвоприношений. Царя облекала божественной властью церемония царского посвящения (раджасуя), которая в своей полной форме длилась более года и состояла из рада жертвоприношений. Во время этих обрядов царь… делал три шага по шкуре тигра (sic!) и этим магически отождествлялся с богом Вишну, чьи три шага охватывают небо и землю» [2; с. 9].
Коль скоро в нашей общей индоевропейской пра-мифологии эти «три шага» являлись древнейшим символом царственного величия, то стоит ли удивляться тому, что они появились, наконец, и в масонстве, которое с незапамятных времён именует себя «Царственным Искусством»?
Что же представляет собою миф о «тех шагах бога Вишну, которые охватывают небо и землю»? Речь идёт о невообразимо архаичном сакральном сюжете, который появляется уже в Священных Ведах и других религиозных писаниях Древней Индии.
«Вайю Пурана» повествует, что в одну из отдалённых космических эпох (юг) демоны одержали победу над богами и завладели всей землёй. Они уже готовились разделить её между собой, в результате чего богам вообще не осталось бы места, однако их спас бог Вишну. Он сошёл на землю в очередном из своих воплощений-аватар – в виде крохотного карлика-брахмана – и в этом скромном обличии явился ко двору царя демонов Бали. Тот как раз совершал праздничное жертвоприношение и находился в прекрасном расположении духа. Вамана-аватар стал смиренно просить владыку Бали выделить ему немного земли для спокойной жизни и медитации – ровно столько, сколько он сможет охватить своими тремя шагами. Царь демонов громко рассмеялся. Одарить чем-либо брахмана в такой день – большая удача, а сам карлик имел столь жалкий вид, что едва ли мог в три шага занять больше пяди земли своими маленькими тщедушными ножками. Бали сказал: «Да, пожалуйста! Делай свои три шага, и я подарю тебе эту землю».
При этих словах бог Вишну принял свою истинную космическую форму, объявшую собой всю вселенную. Двумя шагами он охватил преисподнюю, землю и небеса, после чего стал грозно вопрошать царя демонов: «Ну, и куда мне поставить ногу для третьего шага? В этом мире для этого просто нет места». Так Вишну снова посрамил демонов и вернул этот мир богам [6; с. 159-160]
Толкуя данную легенду, Сергиус Головин отмечает: «Мистики видят в этом идею тождественности между подземельем (адом), миром людей и божественными небесами, которые являются на деле всего лишь различными возможностями взглянуть на одно и то же. Карлик может тремя маленькими шажками объять все эти царства. Это значит, что, стоит настроить себя – и, не сходя с места, можно увидеть весь окружающий тебя мир как место шабаша демонов, как бесконечную борьбу хорошего с дурным и, наконец, как авансцену, на которой боги утверждают свой порядок» [1; с. 74].
Известный ориенталист Кёйпер отмечал, что «в древнейших ведийских текстах функция бога Вишну ограничивается совершением трех шагов через вселенную… Макдонелл писал: «Практически все согласны в том, что три шага Вишну относятся к пути солнца» [4; с. 101-102]. Действительно, три шага бога Вишну часто интерпретируются как три перехода Солнца по небосводу: восход, зенит и закат.
Три шага Вишну воспеваются уже в Ригведе, где Вишну именуется «Тривикрама» – «Трижды шагнувший». В одном из гимнов первой мандалы текста Ригведы сказано:
Я хочу сейчас провозгласить
Героические деяния Вишну,
Который измерил земные пространства,
Который укрепил верхнее жилище,
Трижды шагнув, широко шагающий.
Вот прославляется Вишну за героическую силу,
Страшный, как зверь, грозно блуждающий, живущий в горах,
В трёх шагах которого обитают все существа.
Пусть к Вишну идёт эта песнь, как плод вдохновения,
К поселившемуся в горах, далеко шагающему быку,
Который это обширное, протянувшееся общее жилище
Измерил один тремя шагами.
Он, три следа которого, полные меда,
Несокрушимые, по-своему наслаждаются,
Один удержал трёхчленный мир,
Землю и небо, и все существа.
Я хотел бы достигнуть этого милого убежища его,
Где наслаждаются мужи, преданные богам!
Ведь это там – приближенный широко шагающего.
В высшем следе Вишну – источник мёда.
Мы хотим отправиться в эти ваши обители…
Ведь именно оттуда мощно сверкает вниз
Высший след широко шагающего быка [6; с. 156].
Из этого ведийского гимна прекрасно видно, что особым значением наделяется как раз третий шаг Вишну, находящийся за пределами земли и небес. Как пишет кавказский историк А.В. Дарчиев, «три шага Вишну – это не только движение солнца, но и путь к самому солнцу, путь в высший мир, который отождествляется с третьим, высшим шагом Вишну. Этот мир (высший шаг Вишну) предстаёт как блаженная обитель, в которую стремится попасть воспевающий её ведийский поэт… Действительно, в гимне «Ригведы»… умершие предки (отцы) пребывают в вечном блаженстве в высшем (третьем) шаге Вишну, олицетворяющем недоступный человеческому взору потусторонний высший мир» [3].
Востоковед Кёйпер, говоря о шагах Вишну, также подчёркивает, «что третий шаг является высочайшим, и что смертные люди могут видеть лишь два нижних шага. Этот высочайший шаг, который иногда связывается с третьим, наивысшим местом Агни, уподобляется глазу, укреплённому на небе, который зажигают певцы и который мощно светит вниз. Поэт молит о том, чтобы он смог достичь этого желанного приюта» [4; с. 102].
Символизм «трёх шагов бога», знаменующих собой выход за пределы профанской вселенной и переход в высший мир, присущ не только, собственно, индийской, но и всей вообще индоевропейской традиции. «Аналогичное представление, – пишет Дарчиев, – существовало в иранской мифологии. Три шага, совершаемые жрецом в зороастрийском ритуале, согласно толкованию в «Денкарте», являлись обозначением трёх шагов Амэша-Спэнта (высших божеств зороастрийского пантеона) после общения каждого из них с Заратуштрой: тремя шагами они восходят от земли к солнечной сфере и достигают Парадиза – обители блаженства и успокоения праведных душ. Иранский Парадиз мыслился состоящим из трех ступеней – Хумат (добрые мысли), Хухт (добрые слова), Хваршт (добрые дела), и душе праведника необходимо сделать три шага, чтобы пройти эти ступени, а точнее – «поместить» себя в каждую из них. Таким образом, следует признать, что мифологема о божественных шагах, возносящих в райскую обитель, имеет индоиранское происхождение» [3].
Причём, символ этот довольно широко распространён по всему индоевропейскому культурному ареалу. Тандыса, героиня башкирского эпоса «Конгур-Буга», в поисках своих телят измеряет тремя шагами Уральские горы. Ещё интереснее данный символ обыгрывается в нартском эпосе Северного Кавказа. В сказании о смерти нарта Батраза повествуется о том, как его мёртвое тело упрямилось и не давало занести себя в Софийский склеп: «Когда несли его в склеп, Батраз упирался. Дзуары (святые) спросили его: Почему ты упираешься, Батраз, чего ты хочешь?» – «Пока Бог не сделает ради меня три шага и не уронит по мне три слезы, я не дам занести себя в склеп». Бог сделал три шага и обронил три слезы: одна из них превратилась в святилище Цахилты Мыкалгабыр, другая – в святилище Ныхасы Барзонд Уастырджи, третья – в святилище Зруджы Зарин Майржм. Тогда занесли Батраза в склеп и положили его там. В этом склепе он и сейчас ещё светится» [3].
Здесь, как видим, три шага Бога, как и в Ригведе, также символизируют «инициацию перехода», помогая поверженному нарту Батразу перейти в мир высший.
Неожиданную трактовку этого индоевропейского символического архетипа мы находим в рассказе Льва Николаевича Толстого «Много ли человеку земли нужно». Там обыкновенный русский мужик в поисках лучшей доли переехал к башкирам, которые предложили наделить его землёй на таком условии: сколько он в условленный день – от восхода до заката – успеет обойти, непременно успев вернуться до темноты в то место, откуда начал, вся та земля ему и достанется. Охваченный жадностью и пустыми мечтаниями о том, как он распорядится земельными излишками, мужик захватил своим обходом огромный круг, но не рассчитал ни времени, ни сил. Еле-еле поспел до заката к тому месту, где ожидали его башкирские старшины и, обведя мутным взором доставшиеся ему огромные земли, рухнул замертво. На этой же земле работник выкопал незадачливому дельцу «могилу, ровно насколько он от ног до головы захватил – три аршина, и закопал его» [7; с. 368]. Вот и получилось, что хотел человек отмерить себе столько земли, сколько захватит взор, а хватило ему только той, что можно было легко объять тремя скромными шагами.
Одним словом, эзотерические «три шага» как сакральный символический акт в масонстве появились далеко не впервые. Они являются общим священным архетипом для многих индоевропейских народов. Из тех мифов, в которых говорится об этих «трёх шагах», можно сделать вывод об их символическом назначении. Они знаменуют собой «инициацию перехода», что представляется в масонстве отходом от мира профанов и пребыванием в божественном и трансцендентном пространстве совершенной масонской Ложи. Кроме того, исполнение этих «трёх шагов» становится как бы подражанием Божеству и придаёт статусу Вольного Каменщика атрибуты царственности, что вполне логично для эзотерической традиции, испокон века именующей себя «Царственным Искусством».
Я сказал.
Источники:
1. Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. – М.: Крон-Пресс, 1995. – 512 с.;
2. Бэшем А. Чудо, которым была Индия;
3. Дарчиев А.В. Три шага ради Батраза (статья в сети Интернет);
4. Кёйпер Ф.Б.Я. Три шага Вишну // Он же. Труды по ведийской мифологии. М.: Наука, 1986. – С. 101-111;
5. Осоргин М.А. Вольный Каменщик. – М.: Московский рабочий, 1992. – 336 с.;
6. Сурья Анандамурти. Ведические предания. Вселенная, боги и демоны в прозрениях древних пророков. – Минск: Амрита, 2000. – 304 с.;
7. Толстой Л.Н. Много ли человеку земли нужно // Он же. Собрание сочинений в 22-х томах. Том X. – С. 357-369.
