ИСТОРИЯ ВЕЛИКОГО ВОСТОКА НАРОДОВ РОССИИ
Считается, что первым русским масоном был Петр I (Великий). Первое архивно-достоверное свидетельство о деятельности масонов в России относится к 1731 году, когда гроссмейстер Великой лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным великим мастером «для всей России». Настоящая история масонства в России начинается 1770 г., когда одновременно возникают два масонских послушания, пользовавшиеся успехом в обществе, преследовавшие цели религиозно-нравственного воспитания человека. Члены лож приобретали более широкие, чем раньше, религиозные понятия, глубоко задумывались над вопросами веры и нравственности. Главная роль в этом периоде истории русского масонства принадлежит Ивану Перфильевичу Елагину (1725-1794). Писатель, сенатор, управляющий императорскими театрами, он был в то же время и одним из самых деятельных пропагандистов вольного каменщичества в нашем Отечестве. 26 февраля 1772 года на имя Елагина был оформлен официальный масонский патент, согласно которому он провозглашался Великим Мастером Великой Провинциальной Ложи России.В масонский Орден входила элита Российской империи – Сперанский, Карамзин, Грибоедов, Пушкин, Суворов, Кутузов, Баженов, и многие другие. Таким образом, масонство в России неуклонно и совершенно легально развивалось, если не считать кратковременных гонений в конце царствований Екатерины IIи Павла I, вплоть до 1822 г., когда Александр I, большую часть своего царствования относившийся к вольным каменщикам благосклонно, под влиянием поступавшей к нему информации о наличии в стране многочисленных тайных обществ, готовящих его свержение, принял предупредительные меры, среди которых было распоряжение о недопустимости существования в России обществ, созданных без участия государственной власти и помимо ее воли. Этот официальный запрет, конечно, совершенно не означал, что российское масонство тут же исчезло, однако после выхода указа и особенно после усиления правительственных репрессий вследствие восстания декабристов (14 (26) декабря 1825), российские вольные каменщики были вынуждены отойти от непосредственной политической деятельности.
С 1822 г. по 1862 г. русское масонство возглавлял глава петербургской ложи граф С.С. Ланской, занимавший ряд видных государственных постов, в том числе незадолго до своей смерти в 1862 г. пост министра внутренних дел.
К концу 60-х гг. XIXвека аристократическое русское масонство приходит в упадок. Но в это же самое время находящиеся за рубежом, преимущественно во Франции, отдельные русские эмигранты и общественные деятели начинают вступать в тамошние масонские ложи, носящие, как правило, либеральный характер и в основном относящиеся к одному из крупнейших мировых масонских Послушаний «Великий Восток Франции». Так, в конце 60-х гг. XIXвека, в парижскую ложу «Биксио» вступил И.С. Тургенев.
В 80-е гг. XIXвека в различные французские ложи вступили: философ В. Вырубов, врач-психиатр Баженов, известный инженер-электротехник П. Яблочков, не менее известный историк и социолог М.М. Ковалевский (на фото), который после Первой русской революции, будучи видным деятелем кадетской партии, стал одним из руководителей русского масонства.
В 1887 г. Яблочков и Ковалевский открывают в Париже ложу «Космос» специально для русских эмигрантов и общественных деятелей. Среди ее членов оказалось практически все будущее руководство партии кадетов: писатели А. Амфитеатров, В. Немирович-Данченко, земский деятель В. Маклаков и ряд других.
В 1900 г. руководители ложи «Космос» открывают в Париже «Русскую высшую школу общественных наук», целью которой, как записано в ее уставе, было: «Смягчение резких противоречий между крайними мнениями, сближение политических групп, способных действовать на общей почве». Таким образом, «франко-русские» масоны, задолго, до начала революционных событий в России стали готовить кадры для либеральной оппозиции царизму.
Официальное возрождение масонства в самой России (возврат к активной деятельности) происходит во время царствования императора Николая Второго и приходится на начало XX-ого века. Манифест 17 октября 1905 г., формально провозгласивший право собраний и союзов, открыл перед русскими масонами возможности по восстановлению структуры Ордена вольных каменщиков в стране. Первым начал работы по возрождению русского братства М. М. Ковалевский (на фото).
11 января 1906 г. он обратился в Совет Ордена Великого Востока Франции (ВВФ) с просьбой делегировать представителей для открытия ложи в Москве или Санкт-Петербурге. При посредничестве руководителя журнала «L’Acacia» Ш. Лимузена, входившего в союз Великого Востока Франции, М.М. Ковалевскому было предоставлено право на открытие лож в России.
15-28 ноября 1906 г. в Москве была открыта временная ложа Возрождение, которая начала работать по французскому ритуалу. Досточтимым мастером ложи был избран Н. Н. Баженов, 1-м стражем — В. А. Маклаков (на фото), 2-м — Е. В. Аничков, оратором — С. А. Котляревский, секретарём — В. И. Немирович-Данченко. Через несколько дней в Санкт-Петербурге была основана ещё одна ложа — Полярная Звезда.
Послушание Великий Восток Франции относилось к либеральному, так называемому «нерегулярному» масонству, допускавшему активное участие в политической жизни страны, что было, несомненно, близко новому поколению русских вольных каменщиков.
Америка (США) после войны за независимость 1775—1776 г. стала де-факто первым масонским государством – практически все отцы основатели во главе с Джорджем Вашингтоном были действительными членами Ордена вольных каменщиков. «Каждый четвертый житель США – масон», – сообщает известный американский журнал «Лайф», что всё-таки, нам кажется, несколько преувеличенным. По другим оценкам специалистов американские ложи на сегодня насчитывают от двух до четырех миллионов сестер и братьев.
Понятие«нерегулярное» (либеральное) масонство, появилось после Великого раскола 1877 г., когда Великий колледж уставов Великого Востока Франции принял решение о новой реформе. Новая концепция гласила, что все права человека тесно связаны с идеей гуманизма и просвещения, с идеей права на естественное развитие, на такие права и свободы, как свободу собраний, свободу вероисповедания и социальных прав человека, самоопределение, равенство между мужчиной и женщиной, а также контроль власти через систему сдержек и противовесов. Из Французского устава удаляются все формулы с религиозным подтекстом. ВВФ больше не требует от своих членов веры в Бога, основной целью считает улучшение человечества и не запрещает обсуждение политических и религиозных вопросов в своих ложах, что остается категорически запрещено в английских ложах. Проще говоря, в 1877 г. произошел раздел на так называемое «регулярное» английское масонство и либеральное франко-европейское.
Образование Партии Народной свободы, Народно-социалистической партии, выборы в I-ю Государственную Думу, её роспуск; борьба, связанная с Выборгским воззванием; открытие Клуба кадетов, наконец, революционные события в России – все это повлияло на развитие и становление масонства внутри нашей страны и благоприятное отношение французских вольных каменщиков к распространению масонства в России. Началась активная работа по привлечению новых членов. С декабря 1906 г. на квартире Д. О. Бебутова «с большим разбором» начался приём новых братьев. Быстрый рост числа масонов в России вновь поставил на повестку дня вопрос о легализации в масонском мире русских лож. Весной 1907 г. «предварительные переговоры было поручено вести Кедрину и Ковалевскому». Выбор этих лиц был, конечно же, обусловлен их ведущим положением в двух политических партиях, и их участием в работе I-й Государственной Думы, а так же налаженными связями в среде французских масонов.
Значительным событием стало официальное открытие в январе 1908 г. на квартире Н.Н. Баженова в Москве ложи Возрождение. В числе посвящённых в масонство, при официальном основании ложи был друг Н.Н. Баженова А.И. Сумбатов-Южин. Даже посвящение этого одного человека открывало новые перспективы для развития ложи, поскольку А.И. Сумбатов-Южин был председателем Московского литературно-художественного кружка, Общества грузин в Москве, членом Партии Народной свободы, членом избирательной комиссии по выборам в I-ю Государственную Думу, ведущим актёром (и управляющим труппой) Малого театра.
У М. М. Ковалевского возникла возможность получить признание от Великой Ложи Франции, возвратиться к принципам своего «материнского» объединения, что и было им сделано. Осенью 1907 г. М. М. Ковалевский привёз в Россию два патента на открытие лож в С.-Петербурге и Москве от Великой Ложи Франции.
В начале 1908 г. было решено провести общее собрание российских масонов, на котором М. М. Ковалевский предложил воспользоваться уже полученными от Великой Ложи Франции дипломами на открытие лож в Москве и С.-Петербурге, а не дожидаться приезда делегации от Великого Востока Франции. Подобное предложение вызвало противодействие со стороны Е. И. Кедрина и его сторонников. «С Ковалевским остались только его близкие друзья – Гамбаров, Иванюков, де Роберти и Аничков». Таким образом, не успев ещё учредиться, русское масонство оказалось расколотым на несколько частей.
2 февраля 1908 г. представители лож в С.-Петербурге и Москве, Д. О. Бебутов(князь, русский генерал) и Н. Н. Баженов, отправились в Париж, чтобы окончательно определить вопрос со статусом русских мастерских. Во Франции они были сразу же приняты гроссмейстером Луи Лафером (Лаффером), лидером радикалов во французском парламенте, и посвящены в высшие масонские степени. Как выразился Д. О. Бебутов, «очень с нами носились». Историческая справка: партия «Республиканских радикалов и радикалов-социалистов», называемая «Радикальной партией», выросшая из французских масонских лож, была основана 21-23 июня 1901 и является старейшей французской партией, давшей стране за прошедшее столетие 31 руководителей правительства, сотни министров и государственных секретарей, тысячи депутатов и сенаторов.
6 мая 1908 г. Совет Ордена принял решение о направлении братьев Бертрана Сэншоля и Георга Буле для официального открытия работ в России. Во исполнение этого постановления Сэншоль и Буле инсталлировали 9-22 мая 1908 г. в С.-Петербурге ложу Полярная Звезда. Через два дня в Москве была инсталлирована ложа Возрождение. Также была основана ложа в Варшаве.
– Луи Лафер (1861–1929), профессор риторики, министр, сенатор, масон с 1889 г., президент Совета Ордена в 1903–1905 и в 1907–1909 гг. Был известен своими радикально-социалистическими взглядами.
– Бертран Сэншоль (1844–1930), инженер, масон с 1882 г., друг М. А. Бакунина, с 1892 г. член Великой коллегии ритуалов, её оратор, с 1890 г. член Совета Ордена, в 1908 г. его вице-президент.
– Георг Буле (1855–1920), промышленник, в 1905–1907 и в 1909 гг. вице-президент Совета Ордена, в 1908 г. великий канцлер Великой коллегии ритуалов, в 1910-1911 гг. президент Совета Ордена.
М. С. Маргулиес и Д. О. Бебутов свидетельствуют, что инсталляция ложи Полярная Звезда произошла на квартире В. А. Маклакова(адвокат, один из лидеров партии кадетов, губернатор, на фото). На инсталляции присутствовали М. М. Ковалевский и отколовшиеся с ним от Великого Востока масоны, но только как гости.
Так начался новый период развития масонства в России, было создано 9 лож. В С.-Петербурге, кроме «главной ложи», Полярной Звезды, из соображений безопасности после февраля 1909 г. (многолюдство и частота собраний могли привлечь внимание полиции) были также открыты: Северное Сияние, Заря Петербурга и «военная ложа». Во время поездки М. С. Маргулиеса, С. Д. Урусова и Д. О. Бебутова по стране в Одессе была открыта ложа Истина.
При активном участии депутатов Государственной Думы историка И. В. Лучицкого и землевладельца Ф. Р. Штейнгеля в Киеве в начале и середине 1909 г. были открыты две ложи, одна из которых была названа Киевская Заря. В конце 1909 г. в Киев приезжал один из идеологов будущего Великого Востока народов России В.П. Обнинский, бывший лидер фракции автономистов в I-й Государственной Думе. В Киеве В.П. Обнинский установил тесные контакты с С.А. Ефремовым, с которым они договорились вместе бороться за равноправие народов России и отстаивание принципов федеративного построения государства. Контакты с С.А. Ефремовым, вероятно, стали определяющими в построении масонской организации на Украине, поскольку С.А. Ефремов в 1905 г. был одним из основателей (вместе с М.С. Грушевским) Украинской радикально-демократической партии, а в 1908 г. – создателем Товарищества украинских прогрессистов. Основные лозунги украинских масонов совпадали с программными установками указанных политических объединений: установление в стране конституционно-демократического строя и автономия Украины. Основой ложи на Украине стал либеральный кружок, сформировавшийся вокруг газеты «Киевские отклики», руководителями которой были Г. В. Александровский и И. В. Лучицкий, а сотрудниками были такие масоны как В.П. Науменко, Н.П. Василенко, С.А. Ефремов, С.В. Петлюра. Отметим также, что в1909 г. В.П. Обнинский стал одним из основателей Общества единения народностей России. Секретарём С.-Петербургского отделения этого же общества стал В.Л. Геловани, членом комитета В.А. Караулов. Привлекался к работам новой организации и М.М.Ковалевский.
Продолжала свои работы московская ложа Возрождение, которая в 1908 г. открыла «дочернюю» мастерскую «Звено одной цепи» в Нижнем Новгороде. Последняя из упомянутых лож, хотя и получила титул «провинциальной» (предполагалось, что она будет вести пропаганду масонства на востоке страны), объединяла не более 16 членов. Из воспоминаний Д. О. Бебутова известно, что также «открыли ложи в Саратове и Курске. Приезжавшему с Кавказа Здановичу, принятому в Петербурге, поручено было подготовить организацию на Кавказе».
Масоны высших градусов посвящения были объединены в капитул 18-й степени. Вслед за Д. О. Бебутовым и Н. Н. Баженовым, получившими 18-ю степень в Париже в феврале 1908 г., в эту капитулярную степень во время приезда Сэншоля и Буле были возведены А. А. Орлов-Давыдов, Е. И. Кедрин, В. А. Маклаков, Г. Х. Майдель, М. С. Маргулиес, а после ноября 1908 г. Ф. А. Головин и С. Д. Урусов.
Для создания независимой структуры русского масонства требовалось не только образовать ложи и капитулы, но и сформировать руководящие органы Ордена вольных каменщиков.
В Верховный Совет Великого Востока Народов России вошли: Д. О. Бебутов — секретарь, Ф. А. Головин — 1-й страж, М. С. Маргулиес — 2-й страж, С. Д. Урусов — председатель. Вскоре в Верховный Совет был кооптирован и А. А. Орлов-Давыдов; предполагалось, что он возьмёт на себя финансовые затраты масонов, а потому ему была предоставлена должность казначея. Когда Верховный Совет собрался, «то сразу занялся вопросом устройства лож в других городах и установлением сношений с масонами других стран». Без признания в масонском мире независимости русского масонства, конечно же, не могло идти речи о его истинности (регулярности). «В виду политического положения» в стране русские вольные каменщики не могли письменно обратиться ко всем масонским державам и опубликовать решение о собственной независимости. Поэтому было решено «заручиться рекомендательными письмами» в Великом Востоке Франции, «объехать масонов всех стран и лично заявить о существовании, избегая огласки через прессу».
В самом начале 1909 г. М. С. Маргулиес и С. Д. Урусов «побывали в Швейцарии, Италии и Будапеште. Всюду они были радушно приняты, и нужные отношения установлены». Д. О. Бебутов, а затем и присоединившиеся к нему М. С. Маргулиес и С. Д. Урусов посетили также Константинополь, где подробно ознакомились с системой масонской работы в турецких войсках и с распространением движения вольных каменщиков в среде младотурок.
Определённую роль в установлении дружеских связей с масонами Турции сыграло армянское происхождение Д. О. Бебутова. Личные контакты были установлены с министром иностранных дел Нерсесом Норадунгианом, его племянником Микаелом, а также с руководителями политической партии «Единение и прогресс», младотурецкого движения и турецкого масонства, председателем турецкого парламента.
Пример турецкого масонства показал, что оно может стать основой для объединения политических сил в борьбе с самодержавием, добиваться реальных результатов в этой борьбе (младотурецкая (масонская) революция 1908 г.), способствовать примирению народов в многонациональном государстве. Активное участие в политической жизни, свойственное Великому Востоку Франции и Великому Востоку Турции, стало образцом для русского вольного каменщичества. Это подтверждали и руководители Великого Востока России. Как вспоминал М. С. Маргулиес, «с самого начала Совет ставил задачу “обволакивание“ власти людьми, сочувствующими масонству». Сходные фразы мы можем встретить и у Д. О. Бебутова: «При создании масонства, нужно было во всех центрах иметь группы, которые, разрастаясь, будут проникать во все отрасли государственной жизни и незаметно для самого правительства сдвинуть жизнь со стоячего болота. На масонство я смотрел, как на единственное средство объединить людей разных лагерей, конечно, прогрессивных, и объединить <…> лишь на культурно-просветительной работе, на делах городского управления. Для политики могли бы существовать ложи».
Число посвящённых в мастерские Великого Востока народов России не превышало 1000 человек, членство в ложах более 800 масонов в этот период подтверждено сейчас документально. Почти четверть членов лож принадлежала к Партии народной свободы (из 30 членов ЦК, избранных на 1 съезде в октябре 1905 г., масонами до революции стали А.М. Колюбакин, Ф.Ф. Кокошкин, С.А. Котляревский, И.В. Лучицкий, М.Л. Мандельштам, В.А. Маклаков. Четверо будущих масонов отказались войти в состав ЦК и образовали группу «беззаглавцев»: В.Я. Яковлев (Богучарский), С.Н. Прокопович, Е.Д. Кускова, В.В. Хижняков. Следует отметить, что петербургские ложи заседали «над помещением бывшего клуба» кадетов, где «ежедневно собиралась думская фракция» этой партии. Масонами были депутаты Государственной Думы (разных созывов) А. Н. Букейханов, А.Г. Вязлов, Ф. А. Головин, В. А. Караулов, Е. И. Кедрин, А. М. Колюбакин, С. А. Котляревский, И. В. Лучицкий, В. А. Маклаков, Н. В. Некрасов, В. П. Обнинский, В. А. Оболенский, А. А. Свечин, С.Д. Урусов, М. М. Ковалевский, О.Я. Пергамент, В.Д. Кузьмин-Караваев, А.А. Орлов-Давыдов, В.А. Степанов, В.Л. Геловани, А.А. Булат, К. К. Черносвитов, А. И. Шингарев, Ф. Р. Штейнгель и другие. Значительная часть перечисленных лиц входила и в Центральный комитет Партии народной свободы. Также напомним, что действительные масоны составляли в I-й Государственной Думе объединение, которое превышало по численности, например, фракции социал-демократов, октябристов и прогрессистов. Данные о составе Думы представляются важными, поскольку именно в депутатской среде закладывались основы масонской организации в России. Дополнительно отметим, что первоначально социалистическое влияние в среде вольных каменщиков было ничтожным, главной же целью формирующейся организации вольных каменщиков стал поиск принципов объединения людей с различными политическими взглядами. Уже события, связанные с роспуском I-й Государственной Думы и составлением обращения группы депутатов «Народу от народных представителей», продемонстрировали, что совместная деятельность представителей различных политических партий необходима и возможна.
Активную роль в русском масонстве периода Великого Востока Народов России играли руководители Партии демократических реформ, образованной в С.-Петербурге в конце 1905 г., во время выборов в I-ю Государственную Думу, и просуществовавшей до конца 1907 г. (она вскоре была переименована в Партию народного благоденствия). В руководство партии входили масоны И. И. Иванюков, М. М. Ковалевский, В. Д. Кузьмин-Караваев, С. Д. Урусов.
Другой видный вольный каменщик, М. С. Маргулиес, осенью 1905 г. стал инициатором создания Радикальной партии демократических реформ (она также называлась Республиканской и демократической федеративной (радикальной) партией, Республиканско-федералистской партией). Партия была создана членами Союза адвокатов, врачей и железнодорожников и в январе 1906 г. даже издавали газету «Радикал». В партийный комитет входили такие вольные каменщики как С.С. Жихарев, А.Д. Лаврентьев, А.С. Трачевский, Г.Х. Майдель. Уже в названии партии подчеркивалась связь с руководителями Великого Востока Франции, в том числе с Луи Лафером.
«Промежуточное» положение между кадетами и эсерами занимали народные социалисты. По существу от Партии социалистов-революционеров народные социалисты отличались лишь тем, что у них отсутствовало требование введения в России демократической республики, поскольку, как они считали, форму правления должно было определить Учредительное собрание. В числе основателей 14 июня 1906 г. Партии народных социалистов (впоследствии Трудовая народно-социалистическая партия) были А. А. Демьянов (лидер думской партийной фракции) и А.С. Сигов (Погорелов). Членами руководства этой же партии являлись масоны М.В. Беренштам, Л.И. Лутугин, В.В. Хижняков. К Партии народных социалистов тесно примыкала фракция трудовиков в Государственной Думе, среди членов которой также было много вольных каменщиков. Назовём таких видных «трудовиков» масонов ВВНР, как Л.М. Брамсон (I-я Государственная Дума), С.Ф. Знаменский, В.Л. Геловани (секретарь группы трудовиков в III-й Государственной Думе, депутат IV-й Государственной Думы), В.М. Вершинин, А.Ф. Керенский (адвокат, депутат IV Гос. Думы, министр-председатель Временного правительства, Верховный главнокомандующий, но фото) и А. А. Булат (секретарь фракции во II-й и III-й Государственных Думах, член Совета фракции).
Следует сказать несколько слов об участии вольных каменщиков в деятельности Государственной Думы. После роспуска I-го состава Думы, Выборгского воззвания, наступления реакции, изменений в системе выборов, стало ясно, что рассчитывать на значительный успех оппозиционных властям партиям не приходится. Действительно, во II-ю Государственную Думу (работала с 20 февраля до 3июня 1907 г.) было выбрано очень много крестьян, однако в своих традиционных центрах (Москве, С.-Петербурге, Тверской губернии) были избраны преимущественно члены Партии народной свободы. Депутатами II-й Государственной Думы были следующие масоны Великого Востока народов России: руководитель фракции народных социалистов в Думе А.А. Демьянов, трудовик А.А. Булат, член Партии демократических реформ В.Д. Кузьмин-Караваев. Остальные масоны примыкали к фракции кадетов: В.М. Гессен (председатель комиссий о реформе местного суда и по неприкосновенности личности, член комиссии по запросам), Ф.А. Головин (председатель Думы), В.А. Маклаков, С.Н. Максудов (товарищ секретаря), О.Я. Пергамент, М.П. Федоров (председатель бюджетной комиссии), А.И. Шингарёв, Л.А. Велихов, К.К. Черносвитов. Отметим, что из-за лишения права быть избранным (после подписания Выборгского воззвания) многие прежние депутаты-масоны лишь через свои депутатские фракции могли оказывать влияние на деятельность Думы. Можно сказать, что было достаточно сильное «масонское» влияние на Государственную Думу – вольные каменщики выступали солидарно с позицией, заранее выработанной и обсужденной в ложах.
Формирование масонских мастерских привело к тому, что в IIIГосударственной Думе число вольных каменщиков хотя и не увеличилось, однако их опосредованное влияние легко прослеживается. Доминирующей идеей русского масонства стало стремление сплотиться в единую оппозиционную организацию. В начале 1908 г. масоны С.Д. Урусов, В.П. Оболенский, А.А. Лопухин пытались создать «Междупартию» с целью объединения оппозиционных и революционных сил. На дополнительных выборах в Думу в 1909 г. В.Д. Кузьмин-Караваев призывал к созданию единой либеральной партии, но это предложение не нашло отклика и сам инициатор не был даже избран. Особенно чётко тенденция по объединению оппозиционных сил проявилась при формировании партии прогрессистов. В III-ей Государственной Думе видную роль играли будущие лидеры прогрессистов, масоны ВВНР И.Н. Ефремов (председатель фракции) и А.И. Коновалов, однако число масонов-членов Партии народной свободы и депутатов было значительно больше. Следует назвать имена Ф.А. Головина, А.М. Колюбакина, И.В. Лучицкого, В.А. Маклакова, С.Н. Максудова, Н.К. Волкова, О.Я. Пергамента, А.И. Шингарёва (товарищ председателя фракции). Большинство перечисленных членов Партии народной свободы играли видную роль в Великом Востоке народов России и, несомненно, именно контакты по работе в Думе оказали влияние на их вхождение в масонство. В 1909 г. на дополнительных выборах в Думу от С.-Петербурга от социал-демократов был избран Н.Д. Соколов, симпатизировавший большевикам. Помимо политически-партийной и думской работы русских масонов объединяла и общественная деятельность. Например, в клубе «Образование», основанном 29 сентября 1909 г., одновременно состояли М. М. Ковалевский и А. А. Орлов-Давыдов.
Во второй половине 1909 г. в России было образовано международное общество «Мир» (друзей мира), в которое до начала Первой мировой войны вошло около 300 человек, в основном члены ВВНР. Казначеем этой организации в Москве был А.Р. Ледницкий, членами правления – С.А. Котляревский, Ф.Ф. Кокошкин, И.Н. Ефремов; в С.-Петербурге в обществе «Мир» председательствовал М.М. Ковалевский. Как отметил С.И. Белоконь, в 1910 г. масоны могли встречаться и в Киевском Обществе друзей мира, членами которого были следующие вольные каменщики: Н.П. Василенко, А.Г. Вязлов, М.М. Ковалевский, И.В. Лучицкий, Ф.П. Матушевский, М.И. Славинский, М.С. Тышкевич (председатель общества). Основателем польского филиала Общества друзей мира стал профессор В.М. Козловский-Лис, являвшийся в это же время и учредителем первой варшавской ложи ВВНР.
С 1909 г. М.М. Ковалевский стал владельцем, издателем и редактором журнала «Вестник Европы», в котором стали активно сотрудничать вольные каменщики. Также вольные каменщики работали в редакциях газеты «Радикал» и журнала «Былое». Примеров издательско-просветительской деятельности российских масонов начала ХХ века много. Известно и о взаимопомощи масонов в служебной деятельности. Продолжая традиции времён Русской высшей школы общественных наук в Париже, многие из вольных каменщиков занимались преподавательской деятельностью. В 1907 г. по инициативе М.М. Ковалевского и Е.В. де Роберти (совместно с В.М. Бехтеревым) был основан Психоневрологический институт (с 1910 – частный С.-Петербургский (Петроградский) университет), где они создали первую в России кафедру социологии. В следующем, 1908 г., Ковалевский становится президентом Педагогической академии в С.-Петербурге. М.М. Ковалевский стал и первым директором высших курсов биологической лаборатории П.Ф. Лесгафта. Он же (вместе с С.П. Костычевым и М.П. Чубинским) преподавал в С.-Петербургском университете и на Высших женских курсах. Профессором столичного университета был также В.Д. Кузьмин-Караваев.
Деятельность масонов Великого Востока народов России подготовила организацию Союза Великого Востока народов России; ни в идейных установках, ни в принципах построения между двумя послушаниями не было разрыва. Например, исключительно важная роль секретаря Верховного Совета определилась уже с 1906 г. Занимавший этот пост Д. О. Бебутов вспоминал, что ему поручили «составление списков, выдачу денег и всякие сношения». Однако развитие ситуации в России требовало более чёткого построения масонской организации, чем это было до сих пор.
Одной из причин реорганизации русского масонства стала боязнь провокаторства, связанная с разоблачением провокаторской роли руководителя Боевой организации Партии социалистов-революционеров Е. Ф. Азефа.
Отметим также, что вся история с провокаторской деятельностью властей происходила на фоне подготовки к новым выборам в Государственную Думу. Именно в это время, зимой 1907-1908 гг., один из лидеров масонства, М.М. Ковалевский (сам он в 1907 г. от академических организаций и университетов был избран членом Государственного Совета) пытался найти новую форму внепартийного объединения оппозиции. На его квартире (Моховая, 22), например, собирались депутаты накануне запроса Государственной Думы о провокаторах. Представляется, что вольные каменщики умышленно активно обсуждали вопрос о провокаторах, чтобы убедить политиков-не масонов в том, что «тайной» деятельности властей необходимо противопоставить «тайную» деятельность оппозиции.
Обвинения в недостаточной конспирации, в «болтовне», в «политической неблагонадежности» обрушились на Н. Н. Баженова, Е. И. Кедрина, М. С. Маргулиеса, В. А. Маклакова. Были проведены специальные расследования о деятельности С. С. Жихарева и Д. О. Бебутова как информаторов Департамента полиции. В первом случае поводом к расследованию послужили, вероятно, связи С. С. Жихарева с Боевой организацией Партии социалистов-революционеров, которой он помогал материально. Определённого ответа, как в случае с Е. Ф. Азефом, не было получено. Перед С. С. Жихаревым были даже принесены извинения, и он продолжал свою масонскую деятельность. Относительно же Д. О. Бебутова установилось мнение, как об информаторе Департамента полиции, не подтвержденное, однако, документально.
Единственной реальной «утечкой» информации было интервью Е. И. Кедрина, опубликованное в «Русском слове», где он признал свою принадлежность к масонству и объявил, что имеет степень мастера. Д. О. Бебутов так описывал процедуру: «В феврале 1910 года решено было созвать собрание из 12 братьев для выяснения всех циркулирующих слухов и обсудить, что дальше делать. При таком неопределенном настроении ложи предпочли временно законспирироваться». Свидетельства лиц, продолжавших работы в мастерских, позволяют предположить, что произошло «усыпление» отдельных масонов. Так, например, А. Я. Гальперн писал: «Маргулиеса и Баженова перестали приглашать на собрания, дали им знать, что их не зовут на них, и вообще от них законспирировались. А Кедрина, который был одним из наиболее уважаемых членов ложи и даже Venerable’м, не устраняя прямо и не объявляя ему этого решения, стали под разными предлогами не приглашать на собрания». При активной роли А. М. Колюбакина в 1910 г. окончательно сформировался новый масонский союз. Летом 1912 г., когда в Москве был проведён конвент вольных каменщиков. Созыву этого конвента содействовала напряжённая организационная работа. Во-первых, в конце 1911 г. произошло объединение с ложами Шотландского Устава. И когда основные оппоненты М. М. Ковалевского — Е. И. Кедрин и Д. О. Бебутов — были выведены из лож, возникла реальная возможность союза всех русских масонов и не только в мастерских высших степеней. Во-вторых, в новый русский масонский союз перешли также «англо-американские регулярные» масоны в России. Также в новый масонский союз переходит будущий депутат Государственной Думы и член Прогрессивного блокаВ. П. Басаков, лидер «английской» ложи в C .-Петербурге. К Великому Востоку народов России присоединяется «английская» ложа в Архангельске. До 1912 г., был проведён ещё один конвент русского масонства: по крайней мере, в Верховный Совет были избраны, вместо «усыплённых» братьев, Н. В. Некрасов (секретарь), Г. Д. Сидамон-Эристов, В. А. Степанов. Сохранялись связи и с Великим Востоком Франции, но только через «инициатора и организатора» нового союза С. Д. Урусова.
Реорганизация масонства в России объяснялась тем, что в стране в 1912 г. шла подготовка к выборам в IVГосударственную Думу. В этих условиях неутомимый М.М. Ковалевский предложил создать надпартийный союз, однако ведущая либеральная партия – кадетов – настороженно отнеслась к подобному предложению. Решительно против надпартийного союза высказались члены Партии народной свободы А.М. Колюбакин, А.А. Свечин, Н.В. Некрасов, которые признавали лишь внепартийные контакты с прогрессистами. В соответствии с решением руководства кадетов Н.В. Некрасов и А.М. Колюбакин (сторонники тесных контактов с трудовиками) были уполномочены вести переговоры с последними, но при этом должны были отстаивать позицию о невозможности формального межпартийного соглашения. Именно в условиях, когда стало ясно, что межпартийное соглашение невозможно, А.М. Колюбакин выступил сторонником расширения форм внепартийной работы: активной деятельности членов партии в культурных организациях, при организации муниципальных выборов и т.д. Одной из форм внепартийной работы стало массовое участие кадетов в масонских ложах.
Новое масонское объединение ВВНР выгодно отличалось от разрозненных лож в России тем, что закрепило свои идейные установки в «Положении об Орденской организации». В качестве задач и целей Ордена провозглашалось создание связанного моральной общностью и взаимным доверием братского союза, в котором, при сохранении за каждым свободы политического действия, ведётся общая работа по утверждению и защите прав человека и гражданина.
Наиболее точное определение задач организации было дано А. Я. Гальперном: «Стремление к моральному усовершенствованию членов на почве объединения их усилий в борьбе за политическое освобождение России. Политического заговора, как сознательно поставленной цели, в программе нашей работы не было, и если бы кто-либо попытался в задачи организации такой заговор ввести, то это вызвало бы протесты со стороны многих. Был, правда, целый ряд лиц, из них часть очень влиятельных, которые очень сильно к заговору склонялись, — например, Мстиславский и Некрасов. Но в организации они свою точку проводили осторожно, и закрепить ее в качестве официальной точки зрения организации не стремились <…>. Задачи личного усовершенствования для многих тоже играли весьма значительную роль. Таких, как Чхеидзе, которые эту сторону организации совершенно не воспринимали, было очень мало. Для некоторых же эта сторона задачи организации имела главное значение. Так, например, в Киеве преобладали в организации люди, для которых эстетические задачи стояли на первом месте».
Таким образом, в постановке задач масонства русские вольные каменщики первоначально стремились следовать идеям Великого Востока Франции и революции 1789 г. «в их наиболее первобытном — не искаженном и не усложненном виде». Анализ мемуарных свидетельств показывает, что Великий Восток народов России не создавался как надпартийная политическая организация. Однако отметим, что вольные каменщики активно участвовали во всех основных попытках организовать надпартийный союз оппозиции: в формировании политических партий в 1905 г., во встречах 1906-1908 гг. в связи с деятельностью правительственных провокаторов, в работе «информационного» комитета весны 1914 г. и попытках оказать давление на правительство, в создании прогрессивного блока в июле-августе 1915 г., а затем в формировании новых партий после февраля 1917 г.
Подобной эволюции способствовали изменения в масонском уставе. Система степеней масонства была фактически отменена. В Великом Востоке народов России остались лишь две ступени — ученика и мастера. Перевод из учеников в мастера обычно производился через год. Как свидетельствовал А. Я. Гальперн, «право решения вопроса, когда именно следует произвести подобное повышение, принадлежало ложе. Но иногда повышение в степени производили по инициативе Верховного Совета». Кандидат на мастерскую степень должен был, до своего утверждения в новом масонском качестве, выступить с речью. Как правило, тематика выступления согласовывалась с оратором ложи. Звание мастера «давало право приема других в ложу».
Были изменены и принципы приёма в масонство. Перед посвящением кандидат отвечал на ряд вопросов: о требованиях к самому себе, об отношении к семье, отечеству, человечеству, религии, войне, космополитизму, государственному устройству. Если ответы удовлетворяли масонов, то совершался обряд посвящения нового брата с принесением клятвы о соблюдении тайны и сообщения пароля и тайного знака. При этом были отменены «все запоны, вся амуниция», упрощён ритуал. После заседаний проводились агапы. Допускалось привлечение в организацию женщин. Число «сестёр» в России было невелико, достоверно известно лишь о посвящении Е. Д. Кусковой (видный общественный-политический деятель), З. Н. Гиппиус (выдающаяся поэтесса, прозаик, литературный критик, на фото) и видной литовской журналистки Ф. Борткевичене.
Каждая ложа избирала из своего состава ряд должностных лиц: венерабля (председателя, Досточтимого Мастера), 1-го и 2-го наблюдателей (стражей, надзирателей), оратора, казначея и секретаря. Председатель ложи вёл собрания и осуществлял связи с Верховным Советом (через секретаря), оратор являлся хранителем устава и следил за его соблюдением. В уставе Великого Востока народов России было записано, что ложа должна состоять из 7–14 членов. В случае если число масонов в мастерской превышало установленную норму, то ложа должна была создать новую мастерскую из 7 человек, то есть разделиться. Однако известны и исключения: например, ложа Л.К. Чермака насчитывала 16 человек, еще больше членов было в Думской ложе «Розы».
Документальное подтверждение сегодня имеется о существовании 47 Лож дореволюционного ВВНР.
По данным мемуаристов, наибольшее число братьев было в С.-Петербурге, где работало не менее 16 лож. Второй по численности была киевская организация, где существовало как минимум 8 лож. Через киевских вольных каменщиков масонство было перенесено в Вильно, где были открыты ложи Беларусь, Единство и Литва.
Две масонские мастерские работали в Москве. Были открыты Ложи минимум в 17 провинциальных городах: Архангельске, Виннице, Витебске, Екатеринбурге, Екатеринославле, Ковно, Кутаиси, Минске, Нижнем Новгороде, Одессе (Звезда Востока), Полтаве, Ревеле, Риге, Тифлисе, Харькове, Саратовеи Самаре. Существовала специальная военная ложа на Юго-западном фронте. Иными словами, всего в союзе Великого Востока народов России работало значительно больше 47 лож, существование которых подтверждено документально, и, учитывая то, что в части этих лож ограничение числа членов было превышено, можно говорить о том, что общее количество братьев и сестер ВВНР превышало 1000 человек.
Следует особо рассказать о развитии масонских организаций на Украине.
Первым украинским масоном, как известно, стал профессор И.В. Лучицкий, посвящённый в масонство в 1908 г. При его посредничестве была открыта первая ложа в Киеве – Киевская Заря, куда были приняты 11 человек [См.: Николаевский. С.137-143]. По сведениям А.В. Николаевского в конце 1909 – начале 1910 гг. из Киевской Зари выделилась ложа «Правда», которая впоследствии стала выполнять функции местного совета. Членами ложи «Правда» стали лидеры выступавшего за автономию Украины Товарищества украинских прогрессистов С.А. Ефремов, Ф.Р. Штейнгель (барон, бывший депутат I Государственной Думы, досточтимый мастер ложи), М.С. Грушевский; члены Партии народной свободы С.М. Чебаков, И.Н. Полторацкий, А.Г. Вязлов (бывший депутат IГосударственной Думы на фото); публицист Ф.П. Матушевский, профессора С.А. Иванов и В.Г. Бажаев, экономист В.А. Косинский, член окружного суда М.И. Радченко, литературовед Г.В. Александровский, член Народной воли В.О. Лозинский и другие. В 1910-1911 гг. из ложи «Правда» выделилась новая мастерская – Единение, в которую в частности ушли С.А. Ефремов, С.М. Чебаков, М.И. Радченко, Г.В. Александровский, В.О. Лозинский. В киевской ложе Единение в масонство были приняты руководитель местного учительского союза З.А. Архимович, известный врач, профессор, член Партии народной свободы А.В. Корчак-Чепурковский, один из лидеров надпартийного Товарищества украинских прогрессистов В.К. Прокопович, видный математик Е.Е. Слуцкий и другие. Из ложи «Единение» в 1912-1913 гг. была создана ещё одна мастерская, руководителем которой стал С.М. Чебаков.Членами последней из лож также были: один из основателей Товарищества украинских прогрессистов А.В. Никовский, А.В. Корчак-Чепурковский, В.К. Прокопович (оратор), М.И. Радченко.
По показаниям членов другой масонской мастерской Л.С. Личкова (либерального народника, статистика) и Д.Е. Белинга (гидробиолога, ихтиолога) известно о существовании ложи «Заря», существовавшей около 1910-1916 гг. Её досточтимыми мастерами были известный педагог В.Н. Науменко и профессор В.Н. Константинович, а членами – присяжный поверенный Л.М. Бриллиант, меньшевик В.П. Затонский, приват-доцент Киевского университета В.И. Казановский и ряд других лиц. Около 1917 г. члены «Зари» основали в Киеве новую мастерскую, получившую название «Рассвет». Досточтимый мастером новой ложи стал Л.С. Личков, членами – преподаватель Киевского университета М.М. Воскресенский, присяжный поверенный И.В. Малютин, химик А.П. Семенцов и другие. Из других украинских лож особо следует упомянуть одесскую ложу «Звезда Востока».
Высшим законодательным органом масонского Ордена в России был конвент вольных каменщиков, который по уставу должен был собираться не реже одного раза в год. На конвент избирали по одному представителю от каждой ложи, на нём присутствовали также члены предыдущего Верховного Совета.
Переход к новому организационному построению русского масонства произошёл именно на таком конвенте в Москве летом 1912 г. На двух заседаниях, длившихся целый день и проходивших на квартирах С. А. Балавинского и Ф. А. Головина, были депутаты всех существовавших в 1912 г. лож. Председательствовал на конвенте Н. В. Некрасов. Было рассмотрено два вопроса: «о конституировании русской масонской организации» и о её названии. По первому вопросу было принято решение о создании независимого русского союза. Сложнее оказалось решить второй поставленный вопрос: «Подавляющее большинство конвента стояло за название “Великого Востока России”; Грушевский же требовал, чтобы в названии ни в коем случае не было слова “Россия”. Он занимал в этом вопросе совершенно непримиримую позицию, отрицая вообще за Россией как государственной единицей право на целостное существование; его с рядом оговорок поддерживал Василенко. Против Грушевского выступили все остальные, и спор, временами очень резкий, длился два дня <…>. В конце концов, было подтверждено название “Великий Восток народов России”. Конвент 1912 г. принял также решение о выработке устава обновленной организации. Следующий конвент собрался летом 1913 г. в С.-Петербурге на квартире В. А. Степанова. Конвент этот, после обсуждения и внесения поправок, принял <…> обновленный проект устава “Великого Востока народов России”».
Следующий конвент состоялся в С.-Петербурге 20-22 октября (2-4 ноября по новому стилю) 1914 г. Показания А.И. Луцкевича подтверждают факт его проведения. Он писал: «Пару раз пришлось мне присутствовать на делегатских съездах «Братства». Из этих съездов остались у меня в памяти Керенский, Шингарёв, Колюбакин (Ленинград), Оболенский и С.Д. Урусов (князь, общественный и политический деятель Российской империи Москва), Григорович-Барский (Киев). Керенский был секретарем «братства» и в начале войны в качестве такового приезжал в Вильно. На последнем съезде, на котором я был как виленский делегат (съезд состоялся в Ленинграде в конце 1914 или в начале 1915 г. – зимой), главным пунктом обсуждения был вопрос об отношении к войне. И Керенский, и все кадетские делегаты, и какая-то представительница меньшевиков – все говорили о необходимости «войны до победного конца»».
Из дневниковой записи М.П. М. Ромера от 21 октября 1914 г. известно, что старшиной съезда был В.А. Степанов, вице-старшиной – Н.П. Василенко, с рефератом выступил Н.В. Некрасов. М.П. М. Ромер также в этой же дневниковой записи особо отмечал дискуссию по поводу отношения к войне, где «иноплеменная группа» выступила против проявлений «национально-буржуазной державности», а делегат съезда одесский латыш Муженак высказал мнение, что ослабление Российской империи и её поражение в войне может привести к революции. А.И. Луцкевич и украинские делегаты занимали позицию нейтралитета, что в конечном итоге привело к принятию «патриотической резолюции».
В 1915 г. конвент не был созван из-за тяжёлой моральной атмосферы.
В 1916 г. состоялся очередной масонский конвент в России. Он заседал летом в С.-Петербурге на квартире В.А. Степанова и длился два дня. Конвент 1916 г. был посвящён обсуждению положения на фронте и в стране. Большая группа провинциальных делегатов настаивала на переходе к революционным действиям, но, благодаря выступлениям Н. В. Некрасова (на фото), В. А. Степанова и А. Я. Гальперна, резолюция конвента 1916 г. была составлена без учёта заговорщических планов.
Из мемуаров А.Ф. Керенского известно, что «на ежегодных съездах делегаты от лож обсуждали проделанную работу и проводили выборы в Верховный (Высший) Совет. На этих же съездах генеральный секретарь представлял на рассмотрение делегатов от имени указанного Совета доклад о достигнутых успехах с оценкой политического положения и программой действия на предстоящий год. Порой на съездах между членами одной и той же партии происходили острые столкновения мнений по таким жизненно важным проблемам, как национальный вопрос, формирование правительства, аграрная реформа»
Важнейшей функцией конвентов были перевыборы Верховного Совета, который являлся реальным руководящим органом русского масонства. По уставу Великого Востока народов России порядок избрания Верховного Совета был таков:
«Большинством в 7/8 голосов конвент избирает трех выборщиков. Секретарь Верховного Совета последнего состава подсчитывает голоса и, не оглашая результатов голосования, сообщает выборщикам о состоявшемся избрании.
Выборщики избирают затем трех членов Верховного Совета и по избрании таковых слагают с себя полномочия.
Избранные три члена Верховного Совета немедленно доизбирают еще трех членов Верховного Совета.
В последующем Верховный Совет еще может доизбирать членов, но с тем, чтобы общее их число не превосходило 18.
По избрании первых 6 членов Верховный Совет открывает свои работы и избирает секретаря.
Имена членов Верховного Совета конвенту не сообщаются».
Важнейшей функцией Верховного Совета было открытие новых лож и контроль за приёмом новых членов. Все кандидатуры для посвящения в С.-Петербурге обсуждались председателем ложи и секретарём Верховного Совета. Последний играл руководящую роль во всем Великом Востоке народов России: через него велись все сношения Верховного Совета и лож; он был докладчиком в Верховном Совете по всем текущим делам; хранил деньги, собранные через венераблей лож.
Секретарём Верховного Совета до конвента 1912 г. и в 1915 г. был Н.В. Некрасов, с лета 1912 г. до конца 1914 г. — А. М. Колюбакин, в 1915–1916 гг. — А. Ф. Керенский, с лета 1916 г. — А. Я. Гальперн, с декабря 1918 г. — С. А. Балавинский, с лета 1919 г. — И. П. Демидов.
К 1912 г. в С.-Петербурге, а после 1914 г. и в Киеве, то есть в городах, где число лож превышало пять, были созданы местные советы. В Киеве на правах местного совета работала ложа Правда, в которую входили некоторые депутаты Государственной Думы. Например, бывший глава украинской парламентской группы в I Государственной Думе И.Л. Шраг.
Механизм работы масонских лож был таков. В отдельных ложах «шли обмены мнений по всем основным вопросам, встававшим в порядок дня Государственной Думы и политической жизни вообще». Как таковых докладов не было, был «обмен информацией», было «общее желание сговориться и затем действовать в общем направлении». «Все предложения, вынесенные в отдельных ложах», поступали в Верховный Совет (он работал также как ложа), «многие вопросы он и сам поднимал. Принятые им решения обычно имели характер только руководящих указаний, значение которых было только морального порядка. При вынесении их Верховный Совет всегда стремился найти линию, приемлемую для людей всех тех взглядов, которые были объединены в ложах, — и в этом была их сила».
Для реализации решений создавались специальные ложи (по роду занятий) — думская, военная, литературная (для писателей). «Особенно важное значение в жизни организации имела думская ложа «Розы», руководству которой Верховный Совет уделял исключительно большое внимание <…>. В ней Совет стремился создать объединение левой оппозиции <…>. Думская группа заботилась о сглаживании всякого рода конфликтов и трений между различными левыми фракциями в Государственной Думе и к облегчению их совместных выступлений. Особенно много удавалось делать в этом направлении в конституционно-демократической партии; выступления кадетов-масонов и кадетов думской фракции и даже в Центральном Комитете кадетской партии были всегда координированы со взглядами Верховного Совета и проникнуты действительным чувством братства. У социал-демократов дело обстояло много хуже — это объясняется личными свойствами Чхеидзе, его большим скептицизмом в отношении к задачам организации». В думскую ложу «Розы» входили руководители Партии народной свободы Л.А. Велихов, В. А. Виноградов, Н. К. Волков, И. П. Демидов, А. М. Колюбакин (один из создателей партии, секретарь её ЦК, председатель С.-Петербургского городского комитета), Н. В. Некрасов, В. А. Степанов (секретарь партийной фракции в Думе); лидеры меньшевиков — Е. П. Гегечкори, М. И. Скобелев, Н. С. Чхеидзе (руководитель фракции), А. И. Чхенкели; прогрессисты — И. Н. Ефремов (руководитель фракции), А.А. Орлов-Давыдов (в 1916 г. перешёл во фракцию Партии народной свободы)и А. И. Коновалов; «трудовик» А. Ф. Керенский (лидер фракции).
В этой связи следует несколько подробнее сказать о некоторых ведущих политических партиях, чьи руководители были одновременно и активными членами масонских лож. Отметим при этом, что по свидетельству вольных каменщиков, в организацию «принимали от крайних левых (кроме анархистов) до октябристов», а по другому свидетельству всех, кроме монархистов и антисемитов. Сходную характеристику, относящуюся, вероятно, именно к масонству можно встретить в автобиографии И.И. Майнова, написанной в 1926 г. Он писал о себе, что «в продолжение 1912-1916 годов принял живое участие в деятельности существовавшего тогда в Петербурге и в некоторых других городах тайного масонского союза, присвоившего себе наименование «Объединение Общественных Организаций», или, короче, «О-куб», куда входили членами многие политические деятели всех противоправительственных направлений и различных партий, начиная от левых кадетов и кончая тогдашними большевиками».
Пожалуй, наибольшее число действительных членов масонских лож было на пленарном заседании ЦК Партии народной свободы, который проходил в феврале 1916 г.: Ф. А. Головин, Н.П. Василенко, А.В. Васильев, В.А. Виноградов, Н.К. Волков, Д.Н. Григорович-Барский, С.А. Иванов, Ф.Ф. Кокошкин, Н.В. Некрасов, В.П. Обнинский, В.А. Оболенский, В.А. Степанов, К.К. Черносвитов, А.И. Шингарев, Ф.Р. Штейнгель. На VIсъезде партии, состоявшемся в феврале 1916 г., накануне выборов в IVГосударственную Думу, было избрано 48 членов ЦК, из них 16 (то есть одна треть) были масонами, а 8 из членов ЦК стали таковыми впоследствии. Наиболее тесно с масонством были связаны представители левого крыла Партии народной свободы. Они активно ратовали за более радикальный курс партии, за объединение демократических сил страны. Часто они брали на себя и посреднические функции. Например, такой видный масон как И.П. Демидов (секретарь финансовой комиссии Думы и товарищ министра земледелия Временного правительства), пользовавшийся доверием в самых разных кругах, выполнял роль посредника между фракциями Думы, с одной стороны, и между думскими комиссиями и правительством – с другой.
Практически одновременно с формированием новой структуры масонских лож происходило оформление в политическую партию движения «прогрессистов». Ядром для него явилась Партия мирного обновления, состоявшая преимущественно из бывших деятелей земского движения. Инициатором создания новой политической партии стали руководители масонства М.М. Ковалевский и И.Н. Ефремов. Первоначально, в апреле 1912 г., «прогрессисты» представляли собой скорее избирательный блок накануне выборов в IVГосударственную Думу. Примечательно, что в период избирательной кампании в Думу под редакцией вскоре ставшего масоном Л.А. Велихова начала издаваться газета «Русская молва» – орган формировавшейся партии. Задача газеты состояла в том, чтобы на выборах сформировать блок всех прогрессивных сил, включая мирнообновленцев, левых октябристов и кадетов.
Уже в ноябре 1912 г. прогрессисты провели съезд и оформили сложившийся блок как политическую партию. Немногочисленная по составу новая партия объединяла в своих рядах видных представителей отечественной буржуазии и интеллигенции. Помимо уже упомянутых основателей партии масонами были ещё два члена её Центрального комитета: А.И. Коновалов (член Московского отдела) и В.Д. Кузьмин-Караваев (С.-Петербургский отдел).
Однако подчеркнём, что в масонстве прогрессисты не пользовались столь большим влиянием как в Государственной Думе. Если деятельность Прогрессивного блока была нацелена на объединение сторонников умеренных реформ, то в Великом Востоке народов России с каждым годом становились все более весомыми позиции сторонников с левыми, социалистическими партиями. Не случайно Л. А. Велихов в своих показаниях характеризовал «масонское объединение» как «блок всех оппозиционных партий Думы для свержения самодержавия», состоявший из ««левых» прогрессистов (Ефремов), «левых» кадетов (Некрасов, Волков, Степанов и др.), трудовиков (Керенский), с.-д. меньшевиков (Чхеидзе, Скобелев)».
Из 442 депутатов IVГосударственной Думы более 200 были действительными членами Великого Востока народов России, «потенциальных» же масонов в Думе было ещё больше. Отметим при этом ещё одну особенность; получалась, на первый взгляд, странная картина, чем меньше была партийная фракция, тем активнее её члены участвовали в жизни масонских лож, пытались при помощи организации вольных каменщиков влиять на принятие того или иного решения. Таким образом, следует признать, что вольные каменщики союза Великого Востока народов России составляли в Думе четвертого созыва «государство в государстве», «фракцию над фракциями» и активно влияли на её жизнь. При этом ложа «Розы» находилась на особом положении в русском масонстве и фактически обладала влиянием, сопоставимым с Верховным Советом.
Создавались специальные ложи и по принципу «полезности» тех или иных лиц для ВВНР. Например, создание специальной ложи для Д. С. Мережковского и З.Н. Гиппиус обеспечило влияние на С.-Петербургское религиозно-философское общество, а для Е. Д. Кусковой и С. Н. Прокоповича — на Техническое общество и Вольное экономическое общество, соответственно. Членами Московского отделения Русского технического общества были масоны В.А. Ржевский и И.Н. Сахаров. Руководителями Вольного экономического общества были также масоны: М. М. Ковалевский (председатель с весны 1914 г.), В.Э. Брунст, А.И. Венцковский, Д. П. Рузский, В.В. Хижняков (бессменный секретарь общества в 1903-1910 гг.) и др.
Можно выделить несколько «масонских» центров в С.-Петербурге, где служили и работали вольные каменщики:
1) С.-Петербургская городская дума;
2) высшие учебные заведения (Психоневрологический и Политехнический институты, Высшие женские курсы, Высшие курсы П. Ф. Лесгафта и др.);
3) С.-Петербургская судебная палата и С.-Петербургский коммерческий суд (присяжные стряпчие, присяжные поверенные и их помощники). Аналогичная ситуация была и в Москве.
Велась работа и по привлечению в ложи видных еврейских общественных деятелей – вольными каменщиками стали А.И. Браудо, Л.Я. Штернберг, Л.М. Брамсон.
Иными словами, в начале века масонство получило наибольшее распространение в среде политических деятелей и либеральной интеллигенции (профессоров, адвокатов, писателей и т.д.).
Активизация «левого» крыла в Верховном Совете была связана с привлечением в ложи И. И. Скворцова-Степанова, Н. Д. Авксентьева, Б. В. Савинкова.
Больше времени на заседаниях лож стало занимать обсуждение текущего политического момента. Например, вырабатывалась общая позиция по вопросам о нарушениях П. А. Столыпиным основных законов, о поддержке в 1913–1914 гг. стачечного движения, о создании рабочих групп при Военно-промышленных комитетах, о границах будущей Польши.
В Российской империи в начале ХХ в. резко обострился национальный вопрос и его составляющие: польский, еврейский, армянский, финский и т.д. Активно начали формироваться национальные партии. Развитие последних не могло не сказаться на развитии масонства в стране. Уже говорилось о том, что национальный вопрос неоднократно возникал на масонских конвентах, но, пожалуй, наиболее остро он воспринимался в Вильно. Один из местных лидеров М.П.М. Ромер, раскрывая задачи масонской организации в Литве и Белоруссии, вынужден был регулярно настоятельно подчеркивать приверженность к всеобщему братству, гуманизму и толерантности вольных каменщиков: “Наша задача не уничтожать, не ломать и разрушать, а создавать и совершенствовать <…>. Нашим фундаментом являются идеи братства, любви и свободы человеческого духа. Наше братство – это Союз гуманизма в благородном и одновременно деятельном значении этого слова. Мы стремимся, чтобы наши лозунги не стали обычной формальностью <…>. Мы стремимся сделать их реальностью совести, действий и отношений в человеческом сообществе; чтобы они пронизывали отношения как между отдельными людьми, так и между группами, нациями и, наконец, стали достоянием всего человечества <…>”. Касаясь политического аспекта масонской деятельности, М.П.М. Ромер отмечал, что масонство не является ни политическим объединением, ни партией. Однако в условиях российского государства организация, которая провозглашает своей целью достижение свободы человеческого духа, неизбежно будет занимать антиправительственную политическую позицию. “Причина в том, – утверждал Михаил Ромер, – что эта государственная организация и сама российская государственность, как конкретно исторический феномен, является величайшим препятствием для реализации наших принципов”. Политические изменения, в результате, привели к тому, что в Вильно была создана новая самостоятельная организация: Великий Восток Литвы или Великий Восток Литвы и Беларуси, однако активная деятельность этой организации была не долгой.
Степень политизации лож напрямую зависела от занимаемого ее членами положения в политике. Л.К. Чермак вспоминал: «В такое чрезвычайное время, как война 14–17 г., когда вся жизнь шла под влиянием этой войны и наше внутреннее положение, настроение народных масс <…> представляло чрезвычайный интерес и имело огромное значение, как в предложениях от высших властей, так и в поднимавшихся беседах, этим вопросам отводилось чрезвычайно малое место, если вообще отводилось. На первом плане были вопросы «высокой политики» <…>. Когда я попытался обратиться к нашему внутреннему положению, к настроению трудового народа, к тому, что ожидает нас после окончания войны, особенно если оно не будет благоприятно для России, то меня просто замолчали. Нам неоднократно внушали, что революционная работа не наше дело, что мы организация надпартийная, что мы должны направлять через наших братьев, членов Думы, ход нашей жизни и т.п.».
Вновь, как и в 1905 г., началась перегруппировка политических сил в стране, видоизменилось не только масонство, также предпринимались попытки создать новые партийные союзы.
В конце 1916 – начале 1917 г. народные социалисты и часть бывших членов Партии прогрессистов, во главе с И.Н. Ефремовым и Д.Р. Рузским приняли участие в организации Российской радикально-демократической партии. В октябре-ноябре 1916 г. на квартире Н.С. Чхеидзе прошли конспиративные встречи, где было принято решение о ее создании. В этих конспиративных встречах участвовали А.Ф. Керенский, Н.Д. Соколов и другие вольные каменщики. Главной целью новой партии к весне 1917 г. становится установление в России федеративной демократической республики с президентской формой правления (сходные процессы проходили и на Украине, где одну из ведущих ролей в новом партийном строительстве играл С.А. Ефремов). Весной 1917 г председателем новой российской партии становится Д.П. Рузский, кроме него руководящие посты в объединении занимают Н.В. Некрасов и И.Н. Ефремов. Радикально-демократическая партия фактически контролировала два периодических издания: газету «Отечество» в Петрограде и «Свободное слово» в Москве.
Серьезные изменения в Великом Востоке народов России произошли в январе-феврале 1917 г. Число лож сократилось до 28–30, но работа в них стала более интенсивной. В этих условиях Верховный Совет принял решение оставить в мастерских лишь лиц, пригодных для будущей административной работы. Было также признано «необходимым в целях влияния на общественное настроение устраивать более широкие собрания» с привлечением не-масонов. По существу, деятельность «обычных» лож Великого Востока народов России накануне революции прекратилась, осталась лишь политическая группа «руководящих деятелей Верховного Совета»: А.И. Коновалов, А. Ф. Керенский, Н. В. Некрасов, А. В. Карташев, Н. Д. Соколов и А. Я. Гальперн, которые «все время были вместе, по каждому вопросу обменивались мнениями и сговаривались о поведении». Таким образом, в январе-феврале 1917 г. произошёл переход от масонства к работе политической группы.
Отметим, что руководители Верховного Совета российского масонства были убеждены, что именно их влияние является определяющим фактором в политической жизни страны. Они не столько были заинтересованы в предотвращении революционных выступлений, сколько активно готовились к созданию будущей правящей политической коалиции, которая бы сложилась вокруг эсеро-меньшевистского костяка. Можно говорить о том, что, вступая на путь активных переговоров с различными политическими партиями, подготавливая будущую коалицию, руководители Верховного Совета предопределили тем самым весь последующий путь от Февраля к Октябрю; ещё до революции они смирились с необходимостью уступок «левым» партиям и долгое время даже не осознавали, что может быть иной путь. Таким образом, позиция руководителей Верховного Совета русского масонства предопределила и возникновение Советов, в которых они также предполагали занимать «верховное» положение.
В избранный 27 февраля 1917 г. Временный комитет Государственный Думы, который до 2 марта 1917 г. выполнял функции правительства, первоначально вошли масоны: А.И. Коновалов, В.А. Ржевский, Н.В. Некрасов, А.Ф. Керенский и Н.С. Чхеидзе, но при этом 7 других членов комитета не были вольными каменщиками. Одним из важнейших органов новой власти стала Военная комиссия Временного комитета, руководившая восставшими войсками, её фактическими лидерами также были вольные каменщики: А.Ф. Керенский, Н.Д. Соколов, С.Д. Мстиславский, В.М. Зензинов, П.И. Пальчинский, Л.А. Велихов, В.А. Ржевский, Н.С. Чхеидзе, М.И. Скобелев и др.
После Февральской революции часть братьев стала уклоняться от активной работы в ложах, например, Н. С. Чхеидзе, и братство чуть ли не превратилось в аппарат по раздаче административных постов в центре и на местах. Отметим, что уже 28 февраля 1917 г. Временный комитет Государственной думы направил ряд вольных каменщиков в министерства и ведомства в качестве комиссаров: В.П. Басакова и В.А. Маклакова в Министерство юстиции, В.А. Виноградова в Министерство финансов, И.Н. Ефремова в Министерство внутренних дел, К.К. Черносвитова на почту, Н.К. Волкова и И.П. Демидова в Министерство земледелия. Конечно же, нельзя забывать факта продолжения работ «думским» масонством, однако связи с радикально настроенной буржуазией стали для части руководителей Верховного Совета важнее контактов внутри лож.
При этом, впрочем, А.Ф. Керенский, лично свидетельствовал о том, что все-таки именно на масонских съездах обсуждался вопрос о «формировании правительства», а «программа будущей демократии в России, которая в значительной мере была воплощена в жизнь Временным правительством», была разработана вольными каменщиками коллегиально.
«Основная забота» членов Верховного Совета с февраля 1917 г. «состояла в воздействии на левые партии в целях удержания их в русле коалиционной политики». Было проведено несколько заседаний, где были приняты решения о форсировании заключения мира, о борьбе с украинским сепаратизмом, о поддержке П. Н. Переверзева, опубликовавшего документы о связях большевиков с Германией. Однако деятельность Верховного Совета в этот период, похоже, оторвалась от принципа общемассонского обсуждения текущих важных вопросов. Тем не менее, ещё раз подчеркнем, что прежние масонские связи продолжали оказывать значительное влияние при подборе нового руководящего состава ряда государственных учреждений.
Число вольных каменщиков возросло во втором (первом коалиционном) составе Временного правительства, сформированного 6 мая и работавшего до 3 июля 1917 г. – более половины министров. В правительство вошли следующие члены масонских лож: А.Ф. Керенский (военный и морской министр), А.И. Шингарев (министр финансов), М.И. Скобелев (министр труда), П.Н. Переверзев (министр юстиции; его заместителем стал А.А. Демьянов), М.И. Терещенко (министр иностранных дел), Н.В. Некрасов (министр путей сообщения), А.И. Коновалов (министр торговли и промышленности), Г.Д. Сидамон-Эристов (товарищ министра внутренних дел), а также Н.Д. Авксентьев, С.Н. Прокопович и Б.В. Савинков. Возможными кандидатами к посвящению в масонство, как уже упоминалось, были Д.И. Шаховской (министр государственного призрения) и И.Г. Церетели (министр почт и телеграфов).
Своего пика масонское влияние достигло уже в новом, третьем составе Временного правительства, сформированном 24 июля и проработавшим до 30 августа 1917 г. – его министром-председателем, а также военным и морским министром стал А.Ф. Керенский. Свои посты сохранили М.И. Скобелев и М.И. Терещенко (министры труда и иностранных дел, соответственно), остался в правительстве и Б.В. Савинков (управляющий военным министерством). Кроме них следующие вольные каменщики заняли различные посты: Н.В. Некрасов (заместитель министра-председателя и министр финансов), Ф.Ф. Кокошкин (государственный контролёр), Н.Д. Авксентьев (министр внутренних дел), С.Н. Прокопович (министр торговли и промышленности), И.Н. Ефремов (министр государственного призрения), А.В. Карташев (обер-прокурор Св. Синода). Отметим, что фактически лишь масоны, отстаивавшие точку зрения о необходимости союза с социалистическими партиями, вошли в третий состав Временного правительства. Члены Партии народной свободы, которые некогда составляли костяк масонского движения в России, оказались в стороне от практической административной работы в стране. Временно был «оттеснён» Н.В. Некрасовым А.И. Коновалов (вспомним о его решении остаться в рядах Партии народной свободы). Перестали быть членами правительства А.И. Шингарев, П.Н. Переверзев и экс управляющий Министерством торговли В.А. Степанов Некоторые мемуаристы, например, И.Г. Церетели утверждали, что наиболее активную роль в переговорах между различными политическими группировками накануне создания нового кабинета играли именно масоны.
Хотя масоны и составляли основу для формирования нового административного аппарата, организация вольных каменщиков, как таковая, ничего не определяла в политической линии новых правящих кругов. Слабость Временного правительства заключалась в том, что в своей деятельности оно руководствовалось не интересами какого-то социального слоя, не интересами политической партии или организации (например, того же масонства), а было правительством одиночек. Особенно наглядно это проявилось во время «выступления» Л.Г. Корнилова. В августе 1917 г. большинство вольных каменщиков (Ф.Ф. Кокошкин, М.И. Скоблев, Н.Д. Авксентьев, Н.В. Некрасов, Б.В. Савинков, В.А. Маклаков) выступило, по существу, против А.Ф. Керенского, но нашлись и масоны, которые поддержали последнего (С.Н. Прокопович, А.В. Ливеровский, А.А. Демьянов, А.И. Коновалов). Воспользовавшись ситуацией и с целью противодействия Петросовету А.Ф. Керенский образовал 1 (14) сентября 1917 новый орган власти — Директорию («Совет пяти»), провозгласившую Россию республикой и распустившую IV Государственную думу, в которую включил лишь одного масона, доказавшего ему свою преданность, министра иностранных дел М.И. Терещенко. Остальные вольные каменщики, в том числе Н.В. Некрасов оказались практически отстранены от управления страной. Таким образом, А.Ф. Керенский лишился массовой поддержки братьев-масонов, которая оказалась бы не лишней в разрезе последовавших событий.
Привлечение в новый состав Временного правительства, действовавший с 25 сентября 1917 г., того же Терещенко, а также Карташева, Коновалова и др., уже не могли восстановить авторитета министра-председателя. Великий Восток народов России, как организация, на правительственную политику больше практически влияния не имел. Сам А.Ф. Керенский, рассказывая о масонстве как о внепартийном объединении, признавал, что «после Февральской революции разгорелись политические страсти, и внепартийное сотрудничество стало совершенно невозможным».
В 1917 г. центр масонских работ переместился Киев, где общей тенденцией стал постепенный переход руководства местным масонством от сторонников Партии народной свободы к автономистам-федералистам. Это был весьма распространённый тип политиков – воспитанные в лоне русской культуры они не верили в самостоятельную украинскую государственность, хотя активно отстаивали «этнографические» особенности Украины, выступая за использование «на окраинах Российской империи родного языка в судопроизводстве и народном образовании». Разногласия с Партией народной свободы привели их к новой программе, основой которой стала идея преобразования России в федерацию автономных областей. Подобная же тенденция была характерна и для других национальных окраин бывшей Российской империи. Примечателен для характеристики этого явления тот факт, что в 1917 г. в Киеве был проведён съезд народов России, белорусское национальное движение на котором представлял масон И.И. Красковский.
Сведения о работе Великого Востока народов России в послеоктябрьский период содержатся в опросе Д. М. Одинца, проведённом для парижской ложи Астрея А. В. Давыдовым. Из материалов опроса следует, что в 1918 г. активную работу по продолжению собраний без использования ритуала и без изучения символики проводила киевская ложа Астрея, возглавляемая Н. П. Василенко. В соответствии с пожеланиями украинских масонов было изменено название организации — «масонство Народов Востока Европы». К киевскому областному совету «при большевиках перешли права Верховного Совета». В реформированной организации «работа шла исключительно политическая — примирение острых национальных противоречий между украинцами и великороссами».
О влиянии центрального органа «масонства Народов Востока Европы» трудно судить из-за недостатка сведений (зачастую их невозможно проверить), но учитывая, что Д. М. Одинец (член областного совета с 1919 г.) и Н. П. Василенко занимали ключевые посты в правительствах масонов П. П. Скоропадского и С. В. Петлюры, недооценивать новую организацию не следует.
Практически параллельно с формированием правительства происходило формирование противоборствующего политического лагеря. Следует отметить, что 11 мая 1918 г. состоялся Первый съезд Украинских социалистов-федералистов, в руководящие органы которых (Центральный и Киевский комитеты) были избраны масоны: С.А. Ефремов, К.А. Мациевич, А.В. Никовский, В.К. Прокопович, А.Х. Саликовский (будущий министр внутренних дел), П. Холодный, А.Я. Шульгин, А.В. Корчак-Чепурковский (будущий управляющий Министерством здравоохранения), М. Синицкий. Тем не менее лидеры социалистов-федералистов (А.Х. Саликовский, С.А. Ефремов, А.В. Никовский) отрицательно отнеслись к идее восстания против гетманской власти, что не помешало активным членам партии затем входить в многочисленные составы украинского правительства. Отметим, что число вольных каменщиков было особенно велико в ведомстве Министерства иностранных дел Украинской Народной Республики, которое последовательно возглавляли В.М. Чеховский, К.А. Мациевич, А.Н. Левицкий (Ливицкий), А.В. Никовский. Дипломатическими представителями новой Республики в различных странах были И.И. Красковский, Н.А. Шумицкий, А.Я. Шульгин, А.Д. Марголин, Ф.Р. Штейнгель, Ф.П. Матушевский, В.К. Прокопович, К.А. Мациевич, многие из которых представляли социалистов-федералистов.
Новая попытка возрождения организации в самой России приходится уже на начало 1918 г. По инициативе А. А. Исаева масоны обсуждают вопросы борьбы с большевиками и возобновления заседаний. Затем эти же вопросы поднимаются С. Ф. Знаменским во Владивостоке в годы Дальневосточной республики, но реального восстановления масонской структуры Великого Востока народов России не происходит. Таким образом, вольные каменщики, некогда объединившиеся в борьбе против самодержавия, не сумели в силу ряду причин сплотить свои ряды в борьбе с большевизмом, хотя масоны активно участвовали в этой борьбе. Например, В.А. Степанов в 1918 г. стал одним из создателей Всероссийского национального центра, созданного в противовес германофильскому Правому центру. Следует также отметить, что последний секретарь Великого Востока народов России (И.П. Демидов) до 1919 г. руководил работой Киевского отделения Национального центра.
Несколько забегая вперёд, укажем, что в большевистской России вольные каменщики, оставшиеся в стране, неоднократно подвергались преследованию. Например, по так называемому делу «тактического центра» был признан виновным и приговорён к расстрелу С.А. Котляревский (его смертная казнь была заменена 5 годами заключения, однако он был вновь арестован в 1938 г. и расстрелян 15 апреля 1939 г.), а Н.В. Чайковский на этом же процессе был объявлен «врагом народа». Лишь один вольный каменщик – С.Д. Урусов – был оправдан на процессе «тактического центра».
Вероятно, последней совместной сферой деятельности масонов в России была работа Комитета помощи голодающим; в его руководящие органы входили такие вольные каменщики как В.А. Кугушев, М.А. Осоргин, Е.Д. Кускова, С.Н. Прокопович, Ф.А. Головин, за что подверглись арестам и высылке.
Несмотря на становление режима террора в России бывшие вольные каменщики находили в себе мужество протестовать против применения смертной казни, например, по процессу членов Партии социалистов-революционеров в 1922 г. В числе подписавших подобные требования были И.И. Майнов, В.С. Панкратов, М.В. Брамсон, Л.Я. Штернберг. Тем не менее, о каких-либо масштабных попытках возрождения масонства в советской России говорить уже не приходилось.
Следует отметить, что не прекращались попытки возрождения масонских работ на национальных окраинах бывшей Российской империи. Во второй половине 1918 г. – в начале 1919 г. по уставу Великого Востока народов России бывшим депутатом Государственной Думы и петербургским масоном А. И. Венцковским открывается ложа в Варшаве. Ещё ранее, в 1917 г. член этой ложи, друг В.Д. Кузьмина-Караваева, бывший депутат Государственной Думы, А.Ф. Бабяньский пытался создать надпартийную организацию, которая бы объединила сторонников демократии. А.Ф. Бабяньский, как литовский уроженец, играл также активную роль в процессе урегулирования польско-литовских отношений. Отметим также, что видный польский вольный каменщик С. Стемповский, активно участвовавший в возрождении польского масонства, был министром в правительстве другого масона, С.В. Петлюры.
Продолжала работать и развиваться ложа Lithuanie(Литва) в Ковно (Каунасе). Первоначально эта ложа, как уже говорилось, была основана в Вильно в союзе Великого Востока народов России. Развитие литовского масонства привело к тому, что (по некоторым данным) в 1915 г. в Вильно был создан независимый Великий Восток Литвы, который возглавил видный литовский дипломат Ю. Шаулис (попутно отметим, что он вместе с Й. Вилейшисом, М. Биржишкой и С. Кайрисом были инициаторами создания нового акта о независимости Литвы 1918 г., определившего довоенную жизнь государства). Следует объяснить развитие масонства с центром уже в Каунасе. Дело в том, что ведущие литовские политики выступали за присоединение виленского края к Литве, из-за чего у них возникли серьёзные разногласия с польскими государственными деятелями. В результате деятельности в 1920-е годы виленского сейма часть литовских земель всё-таки была передана Польше, что вызывало у части местных политиков решительный протест. В этих условиях руководители литовского масонства выступали с идеей воссоздания Великого Княжества Литовского, в состав которого вошли бы и белорусские земли. По мнению этих политиков, русские и белорусы могли помочь противостоять польскому влиянию в Литве. В указанное время именно Каунас стал временной столицей литовского государства (попутно отметим, что с 1922 г. в Ковно работал Литовский университет, ректорами которого с 1923 по 1940 гг. были вольные каменщики). В силу переноса столицы ложа Литва возобновила свою деятельность (22 июля 1920 г.) уже в Ковно по конституции российского политического масонства и за два года создала новую масонскую структуру в стране. Ложей были открыты мастерские в Паневежисе и Шяуляе, и в 1923 г. в Ревеле. В 1921 г. ещё одна ложа союза Великого Востока Литвы была создана в Вильно, её руководителем стал председатель Белорусского народного комитета в этом городе И.И. Красковский. Возглавляемая великим мастером М. П. М. Ромером (адвокат, профессор Ковенского университета), наместным мастером М. Биржишкой (Биржинским) (в 1918-1919 министр просвещения в кабинетах М. Слежявичюса, в 1922 был выслан из Литвы, затем профессор университета Витольда Великого в Ковно), оратором С. Кайрисом (лидер социал-демократической фракции в литовском парламенте), секретарём и казначеем М. Слежявичюсом (глава литовского правительства в 1918-1919 и в 1926, лидер ляудининков – Литовской социалистической народно-демократической партии), ложа Lithuanie обладала серьезным влиянием. В её составе было много журналистов и депутатов. Из других членов ложи известны имена В. Бельскиса (член Литовской социал-демократической партии, сотрудничавший и с ляудининками), Ф. Борткевичене, Й. Вилейшиса (член Литовской социалистической народно-демократической партии, бывший министр внутренних дел, многолетний мэр Ковно), Д. Семашко (исправляющий должность министра по белорусским делам в совете Литвы), В.В. Чепинскиса (член Литовской социал-демократической партии, профессор Ковенского университета), Ю. Шаулиса (вероятно, он участвовал лишь в инсталляционном собрании ложи в 1920 г., поскольку большую часть времени как дипломат находился за границей). Несомненным центром средоточения масонов был Ковенский университет, которым (с 1923 по 1939 гг., с небольшим перерывом в 1925 г.) руководили на посту ректора вольные каменщики В.В. Чепинскис, М. Биржишка, М.П.М. Ромер. Исходя из анализа состава ложи, можно предположить, что она играла объединяющую роль между литовской интеллигенцией и крупнейшими партиями: ляудининков и социал-демократов.
23 августа 1923 г. ковенская ложа направила в Международную масонскую организацию просьбу о признании её в качестве Великого Востока Литвы, однако дальнейшая судьба прибалтийского масонства неизвестна. Вероятно, после государственного переворота 17 декабря 1926 г., поддержанного партией таутининков во главе с А. Сметоной, в результате которого был смещён с премьерского поста М. Слежявичюс, масонство оказалось на полулегальном положении. Есть сведения, что литовское масонство прекратило своё существование 31 марта 1931 г.
Бессвязные попытки восстановления деятельности организации лишь подтверждают факт разрыва между Верховным Советом Великого Востока народов России и первичными мастерскими. Реанимировать российское политическое масонство могло лишь создание нового руководящего центра. Летом 1919 г. «ряд членов Верховного Совета встретился в Париже», в их числе были А. Ф. Керенский, А. И. Коновалов, С. А. Балавинский, Н. К. Волков, И. П. Демидов(общественно-политический деятель, журналист, прозаик, на фото) А. Я. Гальперн. Было принято решение «восстановить <…> организацию в эмиграции». В Верховный Совет были введены Н. Д. Авксентьев (на рисунке), Я. Л. Рубинштейн, новым секретарём избран И. П. Демидов.
В Париже была также создана «тайная ложа», работавшая «домашним порядком» – по конституции Великого Востока народов России. В число членов этой Независимой русской ложи вошли В. А. Оболенский, В. М. Зензинов, А. А. Орлов-Давыдов, Я. Л. Рубинштейн, А. И. Коновалов, И. П. Демидов. Бурную деятельность попытался развить и А. Ф. Керенский, которому «удалось прочесть доклад о большевизме даже в Англии, в местной ложе». А. И. Коновалов, А. А. Орлов-Давыдов, Н. Д. Авксентьев (на рисунке), П. Н. Переверзев присоединились к французским ложам Великого Востока Франции; другие вступили в мастерские Великой Ложи Франции.
В 1999 году, в современной России, двадцать Братьев из различных Послушаний решают возродить Великий Восток Народов России и организуют его первую ложу «Пифагор». Поскольку большинство основателей прошли в свое время посвящение в ложах Великого Востока Франции, в основу возрождаемого ВВНР с самого начала были заложены принципы либерального масонства. В работе Ордена используются исторические ритуалы, с сохранением традиции и терминологии, которые передали, как правопреемникам Великого Востока народов России, основанные русскими эмигрантами французские ложи «Астрея», «Пушкин», «Северная Звезда», «Джером Лаланд» и другие. В первое десятилетие своего существования работа ВВНР в основном была сосредоточена на изучение исторического наследия.
Радикальные качественные (и количественные) преобразования произошли в 2010 — 2011 годах, когда с приходом новых Братьев и Сестер, было решено начать проводить работы в полном объеме. Одновременно было принято решение о том, что ВВНР становится первым в России смешанным (мужским и женским) Послушанием. Так в феврале 2011 года увидела свет первая женская ложа России «Большая Медведица», а вслед за нею Ложи: «Полярная звезда», «Возрождение» и «Гнозис». Ложа «Пифагор», проведя посвящения нескольких Сестер, становится смешанной ложей.
В своей деятельности Великий Восток Народов России руководствуется Конституцией, Общим Регламентом, обычаями и традициями либерального масонства. Великая Ложа управляет всеми Ложами, находящимися под ее юрисдикцией и представляет их общие интересы. Великий Восток Народов России ведет активную филантропическую деятельность в России и за рубежом. Представляет из себя современную организацию придерживающуюся моральных ценностей, разделяемых всеми мужчинами и женщинами доброй воли и признающими абсолютную свободу совести.
Историческая справка подготовлена — Андреем Ивановичем Серковым, российским историком, специализирующимся на истории масонства.
