Зодческая работа Бр. Вл. Н., Д.'.Л.'. Аврора
Наше представление о посвятительной традиции масонства в каком-то приближении может быть сведено к двум различным точкам зрения. Масонство в его понимании в Великих Ложах Северной Америки зачастую воспринимается как своего рода театрализованное представление, задачей которого является продемонстрировать кандидату в ходе церемонии посвящения хранимые градусом моральные уроки. Уроки, наставления преподаются в символической форме. При этом ритуальная составляющая предназначена для того, чтобы сделать наставления как можно более значимыми и запоминающимися. В данном случае масонский ритуал являет собой своего рода психодраму, специфический психологический тренинг. Причем ритуал влияет таким образом не только на посвящаемого, но также и на зрителей, а равно и на тех, кто его проводит.
Уже один только обычай заучивать ритуал наизусть, направлен на закрепление основных положений масонской науки в сознании не только посвящаемого в момент посвящения, но и в уме офицеров ложи, ведущих церемонию. Прохождение каждым братом последовательно всех офицерских должностей перед тем, как он займет пост Досточтимого Мастера, приводит к тому, что брат должен выучить весь текст ритуала наизусть в течении своей масонской карьеры.
На самом деле эта психологическая точка зрения во взглядах на природу масонского ритуала и на значение нашей работы является крайне распространенной, если не доминирующей в традиции регулярного символического масонства.
С этих позиций достаточно просто, хотя как может показаться некоторым и несколько тривиально решается вопрос о содержании масонских работ. Стержнем этого содержания является система моральных ценностей и заповедей, преподаваемая в виде ярких зрелищных уроков посвящения в масонские степени. Содержанием масонской работы является создание и поддержание деятельности лож, куда входят масоны, которые эти ценности принимают и им следуют или же стремятся к этому.
На этом базисе — но только на этом базисе и после того как уже ведется реальная содержательная работа в посвятительной и моральной сферах — в масонских организациях могут ставится и другие задачи, в том числе, задачи по построению системы взаимопомощи, оказанию благотворительности, созданию механизмов наиболее эффективных социальных коммуникаций и так далее.
Вторая же точка зрения предполагает, что масонство является, прежде всего, посвятительным орденом, хранящим непрерывную цепь инициаций, восходящих в первоначальному метафизическому источнику посвящения. Для последователей этой точки зрения крайне существенно то, что, по их мнению, с орденом, его жизнью и историей связана какая-то метафизическая реальность, и отношения ордена с этой реальностью воплощаются в посвятительных действиях, в нашем ритуале. Тогда прохождение ритуальных церемоний может быть даже как-то связано с жизненными событиями и с событиями в каких-то иных планах реальности.
Представление о существовании этих иных планов реальности является принципиальным для данного подхода. Последователи этой точки зрения не исключают психодраматического значения ритуала, однако этим значением они не ограничиваются.
И в этом заключается принципиальная разница между двумя подходами. Метафизическое представление о масонстве распространено в некоторых европейских кругах, в скандинавских Великих Ложах (в Норвегии, Швеции, Дании), оно характерно для масонских организаций – спутников (структур Древнего и Принятого Шотландского Устава, так называемого Йоркского Устава). Оно чрезвычайно характерно для различных розенкрейцеровских кругов и для созданных на основе масонской доктрины различных движений антихристианской направленности. Однако в целом с точки зрения современного регулярного масонства, метафизический взгляд на природу масонских ритуалов является более экзотикой, чем серьезной тенденцией в развитии движения.
Упоминаний о существовании какой-либо метафизической реальности в связи с орденом не содержит ни ритуал Emulation, ни American York, ни Древний и Принятый Шотландский Устав по символическим степеням.
Известно даже, что теми, кто рассматривал масонство исключительно как психодраму, создавались новые регулярные послушания на основе ритуалов, само существование которых изначально и решительно рвало со всякой посвятительной традицией. Говоря об этом, я, прежде всего, имею в виду так называемый немецкий эклектический ритуал. Этот ритуал вообще отказывается от претензий на какую-либо историческую преемственность. Он создан искусственно и заново, в отличие скажем даже от английского ритуала Emulation, работа над которым в 1813-1816 годах предполагала определенный синтез традиций и обычаев раннего масонства.
Существование и бесспорное международное признание таких артефактов, как немецкий эклектический ритуал, ставит сторонников метафизического масонства в достаточно сложное положение. Если хотя бы один современный, искусственно созданный в 20 веке ритуал считается легитимным и признанным, тогда из этого логически вытекает, что содержание ритуала само по себе не может, с точки зрения регулярного масонского сообщества, нести никакого эзотерического компонента, так как это содержание крайне вариативно. И, в конечном счете, содержание является предметом компетенции каждой конкретной Великой Ложи.
В это связи можно заметить, что многие масонские авторитеты по обе стороны океана, включая Макея и Уэйта, в приводимых списках ландмарок накладывали как минимум одно ограничение на содержание ритуала, а именно ими признавалось необходимым использование легенды третьего градуса.
Однако ни в восьми условиях признания, сформулированных Объединенной Великой Ложей Англии, ни в 12 правилах регулярности, воспринятых Конституцией Великой Ложи России из Конституции Великой Национальной Ложей Франции, не содержится никаких упоминаний даже об этой легенде. Единственное ограничение установленное этими базовыми документами – необходимость присутствия трех великих светочей – книги священного закона, циркуля и наугольника. Один из восьми пунктов регулярности гласит также, что любая ложа может работать только по тому ритуалу, который признан ее Великой Ложей.
Таким образом, понятие регулярности практически не связано с содержанием ритуала. Естественно, что стабильность и регулярность молодых великих лож де-факто оценивается, в том числе, и по легитимности происхождения ритуала, однако в регулирующих документах это нигде не зафиксировано.
Сторонники концепции метафизического масонства имеют, однако, некоторые другие аргументы в поддержку собственной теории. Регулярное масонство в своих самых общих обычаях содержит достаточно много элементов, характерных для иных посвятительных организаций совершенно определенной эзотерической направленности. Одним из них является необходимое условие наличия патента для проведения работ. Патент в данном случае воспринимается как символ непрерывности духовно-посвятительной передачи. Другим условием из этого ряда является требование непрерывности посвятительной цепи. Никакая ложа, никакой брат не может быть признан как регулярный вольный каменщик, в случае, если он не получил очного посвящения от его прямых носителей. В символическом масонстве это правило не нарушается никогда, и крайне редко оно нарушается в структурах под юрисдикциями Верховных Советов ДПШУ. Таким образом, каждый брат из присутствующих в наших ложах по своему посвящению восходит к неизвестным основателям ордена. В случае если бы ритуал воспринимался исключительно как театральное действо, в соблюдении этого требования не было бы никакой необходимости.
Правило посвятительной преемственности действует и при приведении к присяге основных должностных лиц ордена – в церемонии инсталляции. Так, уходящий Великий Мастер инсталлирует своего преемника, Великий Мастер инсталлирует Великих Офицеров, аналогичное правило применяется и по отношению к Достопочтенным Ложам. Все эти правила действительно создают впечатление, что масонский орден хранит какой-либо нематериальный духовный передаваемый компонент. По крайней мере, таким образом выстроена его структура.
Тем не менее, реальностью остается следующий факт: большинство руководителей символического масонства, да и, пожалуй, большинство братьев, работающих в масонских степенях, не признает в связи с существованием ордена никакой дугой метафизической реальности, кроме достаточно абстрактного принципа Великого Строителя Вселенной.
Вопрос об отношении масонских ритуалов к метафизическим проблемам имеет совершенно практический смысл. Это вопрос об ответственности.
В случае, если мы признаем, что цель ритуала в том, чтобы передавать определенные содержательные уроки в моральной сфере, мы сами берем на себя ответственность за содержание наших работ, не возлагая ее ни на какую метафизическую реальность. А в основе содержательной работы в масонстве лежит именно то, что написано в конституциях и ничто другое. То, что это Орден, принимающий в свои члены людей свободных и безупречной репутации, согласных трудиться во имя осуществления идеалов мира, любви и братства. То, что цель Ордена главная, последняя, единственно подлинная и есть та цель, о которой мы узнаем в первом градусе – нравственное совершенствование своих членов и, в конечном счете, совершенствование всего человечества. А путь к достижению этой цели тот, который и был нам передан братьями-основателями – использование универсальной системы символических наставлений, известных под именем Царственного Искусства, уважительное использование установленных ритуалов, терпимость и безупречное поведение.
В течение достаточно долгого времени я полагал, что если существует в масонстве подлинное посвятительное начало, посвятительная передача, внутренняя сила живого источника – то масонская традиция выживет и будет развиваться, так как это уготовано ей высшею волей.
Я должен признать, я ошибался.
Метафизическое объяснение масонских процессов – путь ухода от ответственности. Если эти метафизические процессы и существуют, они будут проявлять себя сами собой и конституции Ордена ничего не говорят нам о том, что мы должны быть ими озабочены. Этим Орден отличается от церкви.
Орден живет и развивается благодаря нашим собственным усилиям. И эти усилия востребованы не столько в организационной плоскости, но и в нравственной. И именно мы, его братья и его члены делаем его таким, каким он есть.
